Горький вкус карри под тенью Тадж-Махала: год как жизнь. Наташа Дол

злобно и на меня, урчали как старые мотоциклы.

      После этого своего визита делегация удалилась. В глазах у меня потемнело. Только вчера- позавчера приехали, и уже прогонят. Представил как возвращаюсь в Россию. Как дурак. Растрезвонил всем, нахвалился. Взял в аспирантуре отпуск на год и напрасно. Как меня встретят дома? Мама в ругань, что сын бестолоч. Папашка… А что он мне?! Я постарался сдержаться, чтобы не выдавать своего холодного ужаса и бледности лица.

      Зафар, сам на себя не похожий, с волнением перевел мне:

      – Саш, они говорили, что, если повторится, выгонят.

      Я не поверил в то, что слышу. Счастье-то какое!

      – Значит, не выгонят, – облегченно вздохнул. – Что точно повториться? – доспросил я, придя в себя.

      – И драки, и вход в женское общежитие.

      Успокоенный, что остаюсь, теперь я мог безнаказанно горячиться от негодования, что хотели наказать за помощь девушкам.

      – Твари глупые! – вскричал я. – Мы помогали девчонкам! А они… Дебилы!

      Мы стояли и возмущались.

      – Да я от этого нагалендского козла получил больше, чем сам дал, а они меня отослать… -не успокаивался я, ибо волнами находил ужас вероятности того, что меня могли прогнать за мои благородные поступки. А значит – ни за что. А я ведь такой хороший.

      Мне стыдно было перед сестрой за драку. Раз меня могли выкинуть, значит я полный дурак. Я как в детстве боялся признаться и не знал, как рассказать. Тем более я вроде как пошел на поводу у Зафара и встрял в дурацкую ссору.

      Опять толпой мы собрались куда-то в Агре. Зафар обещал сводить в интернет, а потом пойти в кино. Встречались как всегда у ворот в женское общежитие.

      Когда все собрались и оставалось подождать еще кого-то, я объявил:

      – А мы вчера с Зафаром подрались.

      Со страхом перед выговором от сестры и с долей бравадства, что я сильный и склочный мужик, говорил. Девушки вылупили глаза.

      – Когда вчера? Где? Кто? С кем? Ты с Зафаром?! За что?

      Я вкратце поведал о случившемся и об утреннем визите. Наташино лицо посерьезнело, но было подозрительно спокойно, каменно. Она молчала, затаив гнев, который обрушит на мою нерадивую голову чуть только мы останемся наедине.

      Точно, думает, как я и предполагал. Будет страмить, когда никого рядом не станет.

      Когда подоспел Зафар, все набросились с расспросами и на него. Он с неохотой отвечал, слал матерные проклятия в адрес всех этих админитративных, гадких нагаландцев…

      – Зафар, так нельзя, тебя могут выгнать, – гнусявила Мадина.

      Юлька тоже взвизгнула:

      – И Сашку ни за что выгонят! Вы уж больше не деритесь , не лезте никуда!

      Пока все перекинулись на Зафара, сестра шепнула сквозь зубы:

      – Ну и на фиг ты полез? Только на курорт приехали, ты все мог испортить.

      – И что? Уехал бы, ты бы одна развлекалась, – тем не менее я походил на мокрого съежившегося кота.

      – Как будто мне весело будет после такого здесь. Вроде да, заступился за Зафара. Но он же нервный. Постарайся больше не учавствовать в таком дерьме.

      На