Измена. Тест на отцовство. Рика Ром

меня обнимает, а мои руки долго не слушаются и покорно висят по швам. Не могу ее обнять. Отторгаю, запечатываю нежность на клей Момент.

      Ева знает о смерти Маши. Психолог сказал, в возрасте шести с половиной лет детям уже можно говорить о таких тонких вещах. И я ничего не скрыла. По ее желанию мы почти каждую неделю ездим на кладбище, приносим цветы и Ева разговаривает с мамой.

      Я нахожусь в стороне. Обычно в паре метров от оградки. Фотография на памятнике слишком жизнерадостная.

      Маша отнимает у меня мужа и при этом улыбается. Невыносимо.

      – Евка, пошли строить замок из лего.

      Темка на полпути в детскую комнату. Я смотрю, он не такой воспитанный и тарелка с остатками еды красуется на столе.

      – Хотите, я вам помогу? – спрашивает Ева, не реагируя на моего сына.

      – Нет, беги, играй.

      Подпрыгивает и также вприпрыжку летит к Темке.

      Я прибираюсь, беру ноутбук и сажусь на диван. Скоро у Артемки сдача нормативов. От его умений в силе удара, прыжков и бега зависит будущее.

      Загружаю файлы, смотрю видео с тренировок, читаю сообщения родителей в общем чате и в правом нижнем углу замечаю окошечко с уведомлением электронной почты.

      Жму на него и перенаправляюсь на мейл. Кристина присылает мне сжатую папку. Внутри фото. Открываю, и у меня отпадает челюсть.

      Ночной клуб, неоновые всполохи и мой муж. Рядом с ним незнакомка с большим задом. Явно не натуральным.

      Ракурсы меняются, свет падает на лица, обнажая ее страстные движения в его сторону. Он погружен в свой Айфон и не реагирует на девицу.

      Выпятив нижнюю губу, пересылаю фотки Вове с припиской: «Круто развлекаешься!».

      Поздно осознаю ошибку. Поворачиваю голову, и гляжу в окно на город в весеннем дыму. Закрыв ноутбук, стучу пальцами по крышке. Дети резвятся в комнате, поднимая «пыль до потолка», а у меня мозг раздваивается.

      Телефон вибрирует под мелодию из фильма «Плохие мамочки» на подлокотнике дивана и я вытягиваю шею, узнать кто там. Вова. Пальчиком сбрасываю вызов. Звонит снова.

      Разговора не будет. Выключаю звук и переворачиваю телефон экраном вниз. Веселись со своими индюшками, Золотарёв.

      ***

      К вечеру обстановка в доме приводит в ужас. Дети носятся по квартире, нарядившись в индейцев, а я поджав ноги, сижу за обеденным столом и жую крекеры с творожным сыром.

      – Умри Косой Медведь! – Темка плюхается на живот и дует в футляр от ручки, выпуская в Еву крошечный слюнявый кружок бумажки. Мысленно прошу его запустить в нее еще с десяток "пуль".

      – Промазал! – стреляет в ответ копьем из пластиковой ручки швабры.

      Я облизываю пальцы от соли и уже собираюсь, стать той, которая положит конец войне краснокожих, но звонят в дверь. Мелкие везунчики.

      Шлепаю босыми ногами в прихожую, подтягиваюсь к глазку и прикусываю губу.

      – Открывай, я слышу тебя.

      Да и детские вопли сложно не услышать. Раскручиваю замок, и Вова за грудки вытаскивает меня на площадку.

      Я подворачиваю ногу. Лодыжка точно опухнет.

      – Хочешь,