Измена. Тест на отцовство. Рика Ром

устроить разнос, как парень подходит к нам и ставит на стол тарелки с изумительными шоколадными пирожными.

      У меня слюнки скапливаются во рту.

      – А ты чего молчишь. Как там всемогущий Володя?

      Качаю головой из стороны в сторону, отрывая крошечной вилочкой аппетитный десерт.

      – Мы расстались.

      – Шутишь? – Крис ошеломленно выпрямляется. В ее позвоночник вживляют стальные штифты.

      – Нет. Он сделал ребенка на стороне и скрывал этот факт шесть с хвостиком лет…

      – Охренеть.

      Крис напихивает в рот кусочки бисквита с творожным кремом и так яростно дышит, будто вот–вот лопнет.

      – Как ты сейчас? Точнее, я не верю, что ты всё это спокойно пережила.

      – Спокойно? – хмыкаю в никуда. – Я до сих пор хожу к психологу, стараюсь расписать весь день, чтобы не думать о нем и той девушке ни минуты.

      – Блин, Зоя, мне так тебя жаль.

      – Не надо, Крис. Я сейчас занимаюсь организацией поездок сына на соревнования, различных командных и семейных вечеров. В следующем году, Тёмка скорее всего попадет в школу «Спартака» и забот у меня прибавится.

      – С деньгами проблем нет? – шепотом и с трепетным придыханием спрашивает подруга.

      – Нет, что ты. Вова спонсирует все желания сына, обеспечивает его и меня от и до. Да и дочь тоже не обделяет.

      – Какой молодец. – С издевкой бубнит Крис, не акцентируясь на моей фразе про дочь. – Твою же…

      – Что?

      Я замечаю ее взгляд направленный на улицу. Возле противоположного дома пока еще мой муж. Мы на последней стадии развода. Через пару недель состоится судебное заседание и разведутся мосты.

      – Глянь, он с бабой что ли?

      Ее слышат девушки за соседним столиком, и я краснею. От их перешептывания у меня на лбу проступает клеймо «брошенка». Уже сталкивалась с подобным. Собирала справки для суда и на меня смотрели с сумасшествием. Владимира Золотарёва многие знают. Он же не сходит с обложек журналов и не вылетает из списка Форбс.

      – Да точно шалаву притащил свою.

      – Не смотри на них. Окна большие и они нас увидят.

      Я прикрываю левую часть лица рукой, а Крис встает и шагает к двери с подвесным колокольчиком. Через минуту слышу ее вопль в адрес Вовы.

      – Эй, блудливый мерзавец! Да, повернись ко мне!

      Все посетители кондитерской невольно наводят взгляды на эпичную сцену. Я беру сумку, прихватываю клатч Крис, и прошу принести счет. Официант быстренько прибегает с терминалом для оплаты и после расчета, я иду на выход, покрывшись мелкими ранами от недовольных взоров.

      – Крис, успокойся, пожалуйста. – Трогаю ее плечо.

      – Сукин сын нарвался. Если ты не можешь его приструнить, я могу.

      Она свистит и снова осыпает его ругательствами. Вова не выдерживает, провожает спутницу до двери типографии и перебегает дорогу.

      Я устала думать о нем. Но воспоминания льются из рога изобилия. Мой турецкий принц, так я зову его за угольные волосы и такую же бороду, с трудом подавляет желание применить рукоприкладство.

      – Какая встреча,