Проклятое призвание. Наталья Юрьевна Царёва

вроде хорошо.

      Эти стихи, как и почти весь рифмованный бред тех лет, были про Вика, для Вика и о нем. Из тех времен, когда мы взаимно обалдевали друг от друга – что, впрочем, давно прошло.

      Я выхожу из квартиры – тамбур с детской коляской, самокатом и чьей-то одинокой клюкой у двери, – спускаюсь в лифте – зеркало отражает молодую стройную женщину с каштановыми волосами и твердым и одновременно безумным взглядом, – и выныриваю во двор.

      Джамшут прибыл вовремя. Какой молодец.

      Устраиваюсь на заднем сиденье новенького «шевроле».

      Может быть, Джамшут плохо понимает по-русски, а может быть, он не настроен беседовать, во всяком случае он не пристает ко мне с разговорами, что меня очень радует. Я молча пялюсь в окно, на огни витрин и пролетающих мимо фонарей, и ни о чем не думаю. Это ужасно, но мне хорошо сейчас. Стыдно и хорошо.

      Как можно быть настолько животным?

      Наконец мы подъезжаем к моему дому, я расплачиваюсь, благодарю таксиста и прощаюсь.

      Живу я в просторной двухкомнатной квартире в «сталинке» – счастливо доставшемся наследстве от бабушки. Много в моей жизни было удач, но, может быть, эта квартира – наибольшая… Я никогда не снимала жилье и не жила в общагах, просто не знала, что это такое.

      У меня был свой угол. И весьма приличный.

      Конечно, квартира требовала ремонта, но высокие потолки и просторные комнаты и кухня совершенно перебивали в моих глазах недостатки старого дома. Шестьдесят метров личного пространства. Шестьдесят метров, где можно рисовать, пить вино, читать, спать, есть, сходить с ума и ни перед кем не отчитываться.

      Нета – да ты самая счастливая женщина в мире. О да.

      Однако не успела я зайти домой и как следует порадоваться тому, что у меня этот дом есть, как мое настроение, с чего-то (с чего бы это, а?) ставшее почти идиллическим, разрушил телефонный звонок.

      «Юрка» – высветилось на экране смарта.

      Ах, Юрочка…

      – Нета, привет! – хорошо знакомый мне нахальный молодой голос. – Ты там как?

      – Отлично.

      – Поздравляю с открытием выставки, кстати! Как все прошло?

      – Все о’кей, а ты что-то хотел?

      – Ну да, в общем, не знаю… Слушай, не подкинешь две штуки до зарплаты? У меня тут такая ситуация… Не рассчитал малех…

      И меня, как холодной водой, окатывает привычным омерзением. Я оказываюсь в нелепом положении женщины, у которой просят в долг – просят, зная, что не отдадут вовремя, если вообще отдадут…

      – Юра, ты становишься навязчивым, тебе не кажется?

      – Нета, это в последний раз, обещаю! Когда я тебя подводил?

      – Постоянно.

      – На этот раз все будет не так! У меня край! Ну что ты, не веришь?

      Я не верю, но почему-то не могу отказать. Юрочка – сын маминой подруги. Обаятельный блондин с голубыми глазами. Невысокий – не больше ста семидесяти сантиметров роста, проворный, юркий, с отлично подвешенным языком. Юрочка младше меня на два года, в детстве мы много времени проводили вместе. Как и я, он единственный ребенок, и порой в сентиментальном