Свет Надежды. Сафийа Наильевна Абдуллова

кружок, поскольку все это – деньги, в которых она очень нуждалась.

      Когда группа ребят до десяти лет покинула её студию, Надежда выдохнула, осознавая, что в какой-то мере подростки, которые самостоятельно посещали студию, куда снисходительнее к ней, нежели те взрослые, которые пытаются дать своему ребенку всё самое лучшее.

      Сегодня клиентов, желающих приобрести картины, не наблюдалось, но неожиданное появление светленького парня на пороге её студии с букетом красных роз потрясло её. Он быстрым шагом прошел в приемную и спросил:

      – Вы Надежда Владиславовна?

      – Я, – отвечала Надежда, теребя в руках тряпочку, которой только что вытирала пыль со стеллажей.

      – Вам букет тут, – парень положил букет в белой обертке с красной ленточкой на стойку администрации и направился к выходу.

      – Стойте, а вы от кого? – поспешила спросить Надя, но незнакомец удалился так же быстро, как и пришел. Это произошло во мгновение ока, и она даже не смогла как следует разглядеть лицо парня. Теперь у неё есть букет, который таинственно ожидал её. Она прошлась по студии, дала пару наставлений ученикам и, убедившись, что ей никто не мешает, взяла букет и обнаружила там множество прекрасных красных живых роз с небольшой запиской, ненадежно державшейся между бархатными лепестками одного из бутонов.

      После прочтения записки ей сразу стало понятно, кто отправитель.

      – О, Николай, – прошептала она, перечитывая строчки раз за разом:

      «26 числа в это воскресенье после обеда к вам прибудет посол консульства Нидерландов с деловым предложением. Будьте готовы!

      Ваша искренняя радость – лучшая благодарность для меня. Радуйтесь чаще, Наденька».

      Надежда высвободила цветы из бумажного плена, распустив ленту. Она взяла вазу из кладовой, очистила её от пыли, заполнила водой и запустила прекрасные цветы в высокую белую вазу, которую поставила на окне в приемной. Записку она решила сохранить на память, а цветы будут радостным напоминанием о её приятном друге на протяжении еще долгого времени.

      В работе с подростками, которые наивно стремились как можно быстрее повзрослеть, Надежда отрабатывала своё терпение. Были те, кто ценил её труд, уважал её как преподавательницу, но без едких личностей никогда не обходилось в каждой группе учеников. Пока она ходила между рядами, проверяя, как идет работа, делая замечания и подправляя некоторые детали картин, она наткнулась на записку на полу, которая лежала прямо около постановки (видимо, кто-то специально уронил её подальше от рабочих мест). Содержимое записки значило:

      «Надежда Владиславовна = Дура»

      «Какая прелесть! – думала про себя Надежда. – Эти дети учатся писать картины для себя. Я лишь вектор, способный указать им путь в то русло жизни, которое считается более правильным и полезным».

      Она подняла записку, смяла её и выкинула в мусорное ведро. Делать акцент на том, кто