Свет Надежды. Сафийа Наильевна Абдуллова

цветы доставить нужно.

      – Куда?

      – Вот адрес.

      – Он показал ему блокнот, где аккуратным почерком было все необходимое.

      – Знаешь, надеюсь?

      – А, там еще рядом кино показывают. Ну да, знаком. А зачем?

      – Зайдешь в студию живописи, голубое такое здание с белой вывеской. И там будет Надежда Владиславовна. Вот ей и отдашь.

      – Сказать, что букет от вас?

      – Твоя задача, Коля, передать, а говорить от кого и почему – не надо. А уж если она разойдется и допрашивать тебя начнет, то делай то, что умеешь – беги со всех ног. Букет только не забудь отдать.

      Доктор улыбнулся, завидев смятение юноши.

      За окном разбушевался холодный ливень. Погода всегда непредсказуема, поэтому в январе дождь – это неудивительное явление.

      Бояркин вырвал еще листок из своего блокнота и, опершись на журнальный столик, написал записку и вложил ее к себе в карман.

      – Часов так, – Андрей посмотрел на наручные часы, – в двенадцать к ней заглянешь. Как раз, может, обедать будет.

      – А букет-то где?

      – Я уже заказал, в цветочном пока, лежит, дожидается. Заберешь, как раз по дороге к студии на ***брьском проспекте. Все запомнил?

      – Как уж тут не запомнить. Такая история намечается, мама не горюй!

      Нестеркин заулыбался, а потом чуть не поймал головой подзатыльник, который собирался ему отвесить доктор.

      – Меньше язык распускай, а то станешь, как наша Вера.

      – Вера – та еще тишь да гладь, только попадись ей на глаза, сразу все о тебе узнает. Я вот до сих пор думаю, как она все это успевает?

      – Что именно? – Андрей стоял у стола и собирал в небольшой коричневый портфель бумаги.

      – Ну это, болтать и работать. В смысле, она же тут как радио. Её язык бы укоротить, и будет нормальная бабенка.

      – Прекращай ерничать и на, передай те бумаги Вере, я еще задержусь.

      Товарищ Нестеркин, огорченный тем, что никак не смог отвертеться от поручения, побрел на первый этаж к той самой «бабенке» и с недовольной гримасой отдал ей документы.

      Мороз крепчал на улице, а на утро следующего дня все покрылось льдом и инеем. Зима превращала улицы Петербурга в ледяное царство со свинцовым небосводом и каменными джунглями. Надежда заметила изменение погодных условий и на всякий случай вооружилась зонтиком, который пока не понадобился, но, если вдруг пойдет дождь – как это было вчера, когда она промокла, пока бежала до метро – она будет готова встретить его.

      Открыв студию, включив свет в рисовальной комнате и приемной, она прошла в свой кабинет, который был такой крошечный, что едва ли там уместилось бы больше двух человек. Стол занимал половину пространства; окно выходило на парковую зону, что радовало Надежду, ведь в перерывах она наблюдала за птицами, которые ютятся возле кормушек, сделанных детскими руками. Она сама старалась сделать что-то полезное для этих маленьких созданий, но руки у нее не доходили купить им семечек или отдать крошки, оставшиеся после обеда. Надя