Лазутчик и крот. Игорь Нерюриков

пожимал руки прибывавшим гостям и приглашал сесть. Справа от него сидели Февраль и Март. По левую руку он посадил Царя города Гольштайн и Верховного Старейшину города Аршвисс.

      Аэстет чокаясь золотыми чашами с Февралем, объявил начало пира и сказал:

      – Очень приятно быть в компании своего родственника.

      – Не только вы из одной семьи, – вмешался Царь города Гольштайн. Его звали Иззя. Это был толстый мужчина среднего роста. С его красного лица почти никогда не сходила едкая ухмылка. Одет он был в роскошный праздничный халат, расшитый золотыми нитями по синей ткани.

      – Это ты на кого намекаешь? – с издевкой спросил Февраль.

      Иззя перевел взгляд на Льва сидевшего неподалеку.

      – Неужто? – удивленно спросил, обычно не разговорчивый Март.

      Иззя развел руками и заявил:

      – Наши со Львом отцы, родные братья, по-моему это всем известно.

      Лев поперхнулся и выплюнув вино через плечо, громко возразил:

      – Да не в жизнь! Мой дед говорил, что твоего отца к нам подбросили. Ему скорее всего еще и рога наставили, за восемь месяцев до твоего рождения, недоносок.

      Сидевшие рядом с ними рассмеялись, особенно Февраль. Смущенный Иззя покраснел еще больше.

      На самом деле в шутке была доля правды. Их отцы действительно росли в одной семье.

      Вот только Лев со своим родителем были полной копией всех своих предков. Отец Иззи не был похож, не то что на них, но были сомнения, и в том что он Тюрнгл.

      Так или иначе, батька Царя Гольштайна уехал с Острова Брани в двадцать лет. Вместе со своей молодой женой из племени Нурен он отправился на далекий юго-запад. Там он нашел гору, полностью состоящую из золотых пород, до которой не добирался еще не один первооткрыватель. Около ее подножья он и основал поселение Гольштайн. От первого брака у него родились четыре дочери. После смерти первой жены, он сочетался браком с молодой красавицей из знатной семьи племени Нурен. Иззя родился, когда его отцу было глубоко за шестьдесят.

      Опоздавший Лександр, зайдя в пиршественный зал восхитился волшебными мозаиками. Еле оторвав взор, от движущихся картинок, он осмотрел стол и не смог найти места рядом с Февралем. Пришлось втиснуться между Лисой и Тнаком, сидевшими на самом дальнем краю скамьи. Выждав неловкую паузу последний спросил у Лександра:

      – Я смотрю, что на острове Брани уже достигли равноправия?

      Напротив сидела знатная женская компания, ведущая политические и деловые беседы между собой. Тнак подслушал, как они решали кого на какие должности ставить, а кого убирать.

      – Дамы из Лута. Скажу тебе по секрету, что Сандалик специально предложил отобрать власть у оставшихся в их городе мужей. Так он избавился от любого инакомыслия. Эти женщины во всем следуют курсу, исходящему от Февраля. Правда иногда, слишком уж безудержно. Февраль порою и сам бывает поражен их идиотским инициативам.

      – А кто сидит рядом с Сандаликом? – спросил Тнак. – Человек чуть не развязавший