Шоумен. Баксы для Магистра. Владимир Васильевич Гриньков

как считают меня знакомым десятки миллионов российских телезрителей, а на самом деле оно вот как обернулось!

      – А как твою маму зовут? – спросил я, уже понимая, какой сногсшибательный фокус только что подбросила мне судьба-индейка.

      – Мария, – сказал мальчишка.

      Просто Мария! Кто бы мог подумать! Я схватил мальчишку в охапку и бросился к вертолёту. Дёмин спал, пьяно при этом похрапывая.

      – Илья! – заорал я. – Подъём!

      Я даже отвесил ему пару тумаков, чтобы он поскорее пробудился. Дёмин открыл глаза. И у Ильи тотчас сделалось такое же лицо, какое несколько часов назад было у Миши Каратаева – когда я вышел к Мише и он, наконец, понял, что всё происходящее с ним – это розыгрыш. Дёмин протрезвел в одно мгновение – клянусь!

      – Гришка! – выдохнул он.

      – Дядя Илья! – заскулил от счастья пацанёнок и прилип к дёминской груди.

      – Откуда? – бешено вращал глазами Демин. – Как он тут оказался?

      Ещё бы! Демин спал и в ус не дул, а я его разбудил и преподнёс такой сюрприз. Но главный сюрприз, как я подозревал, поджидал нас впереди.

      – Гриша! – ласково сказал я мальчику. – А вы все здесь, да?

      – Ага! – беспечно подтвердил он.

      – Ты понял? – сказал я Дёмину. – Они нашлись, Илья. Они здесь. Кто бы мог подумать, ёлы-палы!

      * * *

      Миша Каратаев никак не мог взять в толк, что здесь происходит. Только что выяснилось, что с вертолётом ничего страшного не случилось и можно было бы лететь дальше, и вдруг какая-то Просто Мария и невероятный переполох, связанный с этой неведомой Мише женщиной. Пришлось объяснять.

      – Год назад она входила в число десяти человек, которые стояли во главе финансовой пирамиды, – сказал я. – Пирамида была не слишком многочисленная, но деньги там крутились большие, потому что вступительный взнос составлял пятьдесят тысяч долларов.

      – Ты участвовал? – спросил меня Миша.

      – Нет. Но собирался, – признался я. – Вовремя остановился, как оказалось – к счастью. Вскоре там всё развалилось. Верхушка пирамиды разбежалась.

      – С деньгами?

      – Угадай с трёх раз, – великодушно предложил я.

      – Понятно, – кивнул Миша, и у него в глазах появился нездоровый репортёрский блеск.

      – Не советую влезать в это дело, – предостерёг я Каратаева. – Когда ещё была надежда спасти пирамиду, эти люди действовали очень решительно и даже не остановились перед убийствами.

      Миша посмотрел на меня недоверчиво. Но у меня были козыри.

      – Тебе нужны доказательства? – осведомился я.

      – Неплохо было бы, – кивнул Каратаев.

      – В таком случае обратись к Илье Дёмину.

      – Почему именно к нему?

      – Он был одним из тех, кого хотели убить.

      – Но он же жив! – по-свойски подмигнул мне Каратаев.

      – Жив, – не стал я отрицать очевидного. – Потому что вместо него по ошибке убили другого человека.

      Миша заглянул мне в глаза, вдруг осознал, что я не шучу, и уже знакомый мне репортёрский блеск в его взгляде пропал.

      *