Искусство жизни и любви. Анна Алеванс

подростковым романом и решил написать что-то своё. Разумеется, моё первое произведение так и не было закончено, – Алисса услышала горькое хмыканье. – У двенадцатилетних мальчишек же куча дел. Тогда мне было интереснее кататься на велике с друзьями, ссориться с отцом и рассуждать о несправедливости жизни, нежели писать.

      – О чём был твой роман? Ты помнишь?

      – О вампирах.

      – О-о-о… Только не говори, что ты вдохновился «Сумерками» Стефани Майер, – попросила Алисса.

      – Хорошо. Не скажу, – пообещал он, не сумев, однако, убедить её.

      Алисса в изумлении приложила ладонь ко лбу.

      – О, боже. Мне нужно время, чтобы прийти в себя, – драматично изрекла она и накрылась с головой одеялом.

      Маркус беззвучно усмехнулся.

      – А ты кем мечтала стать в детстве? Могу поспорить, ты хотела стать актрисой. Так?

      Алисса была так удивлена, что выбралась из-под одеяла.

      – Да. А как ты догадался? Это моя тайна. О ней знали только я, мама и мой личный дневник.

      – Предположим, я уже достаточно хорошо тебя знаю, чтобы делать кое-какие выводы.

      – Почему-то твои выводы слишком часто оказываются правильными. Как это у тебя выходит? – промолвила Алисса, проводя рукой по обнажённой горячей коже плеч. – Ты знаешь обо мне больше, чем мои друзья и даже я сама. Иногда мне кажется, что у тебя в голове встроенный рентген.

      – Я просто наблюдателен, и всё. Никакого рентгена у меня нет. А если и есть, то я не в курсе. – Маркус проводил ладонью по её руке, изучая ответвления голубых вен под тонкой кожей и маленькие родинки. – Ты эмоциональная, впечатлительная, чувственная, чувствительная. Твои эмоции сильны и глубоки. Ты жаждешь самовыражения. А сцена – это лучший способ выразить чувства во всей глубине.

      – Ты прав. Наверное. Но эта мечта уже давно позади. Я не знаю, чего хочу.

      – Уверен, что знаешь. В глубине души ты всегда знала, чего хочешь.

      Алисса прильнула к нему ближе. На неё вновь напал страх. В её будущем не было ничего определённого: она не знала, удастся ли ей найти работу и будут ли у неё средства для существования через месяц-другой. Маркус, в свою очередь, давал ей ощущение безопасности, уверенности и покоя.

      – Когда-то у меня были мечты. Я действительно верила, что стану актрисой. Даже планировала вступить в театральный кружок и получить образование. А после окончания школы у меня, по сути, и выбора не было. Я окончила бесплатный колледж, получила ненужную профессию и перебрала кучу мест. Но везде чувствовала себя лишней, работа никогда не приносила мне не то, что радости – даже удовлетворения.

      – Ты ещё найдёшь своё место. Я знаю, – ответил он с уверенностью и спокойствием, которым можно было только позавидовать. – После окончания школы я задавался вопросами: кто я есть? чего я хочу? что делать дальше? Я всегда был склонен к самоанализу. Мой отец, правда, был далёк от этого, и, когда настало время, решил отправить в университет на юридический. Я был в ярости, конечно же. Ушёл из дома, снял жильё, устроился на работу ближайший магазин. Именно тогда я и узнал цену деньгам