Искусство жизни и любви. Анна Алеванс

почувствовать дух безвозвратно ушедшей юности.

      Алисса прохаживалась между рядами вещей. Многое из увиденного казалось странно знакомым. Кресло-качалка с резными цветами на спинке – в похожей любила сиживать бабушка Аннета, прежде чем умерла. Старенький патефон, обложенный пластинками в бумажных упаковках – таким пользовались ближайшие соседи их семьи. Маленькие чашечки с золотистой каймой и пышными бутонами роз на ручках –подобные она видела в гостях у подруги матери.

      – Всё это – остатки былой эпохи, канувшей в лету, – Маркус предпочёл наблюдать за ней со стороны.

      – Ты часто здесь бываешь?

      – Не слишком часто. Бывает, во мне зарождается желание ностальгии. Я прихожу сюда и размышляю о прошлом. Здесь мне это удаётся лучше, чем где бы то ни было ещё. Ухожу обычно с парочкой книг.

      Алисса заметила на полке лакированную резную шкатулку из красного дерева. Внутри она была оббита тёмным зелёным бархатом. Местами шкатулка была поцарапана и, к тому же, не закрывалась до конца.

      – Посмотри! Почему её никто до сих пор не купил? Она, наверное, старше нас с тобой вместе взятых. Я её возьму!

      Когда она добралась до шкафов с книгами, Маркус присоединился к ней. Книг было великое множество. Алисса не смогла устоять перед своей страстью, взяла несколько томиков Агаты Кристи, роман Теодора Драйзера и кулинарную энциклопедию.

      – Занятный выбор, – хмыкнул Маркус. Сам он предпочёл «Марию Стюарт» Стефана Цвейга и «Войну и мир» Льва Толстого.

      – Кто бы говорил, – в тон ему отвечала Алисса.

      – Тебе не нравится Цвейг? Или ты не в восторге от русских писателей?

      – Однажды я купила книгу Цвейга. Мне совершенно не понравилось. Слишком нежно и слащаво, по-моему.

      – «Нежно и слащаво»? – переспросил он. – Тебе больше нравится грубость?

      Алисса прищурилась.

      – Ты что, вздумал смеяться надо мной? – с угрозой поинтересовалась она.

      – Возможно. А что ты мне сделаешь? – усмехнулся Маркус.

      Алисса оглянулась по сторонам – убедилась, что сотрудников нет поблизости – и поцеловала его так резко и страстно, что он едва удержался на ногах. Маркус оторопел поначалу, но быстро пришёл в себя и рывком схватил за подбородок. Вторая ладонь властно, с собственнической грубостью, легла на талию. Ему определённо нравилось быть главным, и он не терпел, когда кто-то претендовал на эту позицию. Было неосторожно с её стороны так рисковать.

      – Маркус… Маркус, пожалуйста… мы должны уйти…

      Но он не желал останавливаться. Его глаза выглядели затуманенными, опьянёнными. Она прекрасно чувствовала, насколько сильно он возбуждён, и сама с трудом находила силы для сопротивления. По телу от низа живота распространялось дразнящее тепло, а изо рта выливались глубокие вздохи.

      – Я хочу этого прямо здесь, – прошептал он ей в губы.

      – Нет! – вырвалось у неё возмущённое. Колдовство первобытной похоти заметно ослабло. Она вырвалась из стальной хватки и воззрилась