Граф Монте-Кристо. Том 1. Александр Дюма

жить?

      – Чрезвычайно опасный заговорщик; нас предупредили, что это человек, способный на все.

      – Он один?

      – Разумеется.

      – Давно он здесь?

      – Около года.

      – И его сразу посадили в подземелье?

      – Нет, после того, как он пытался убить сторожа, который носил ему пищу.

      – Он хотел убить сторожа?

      – Да, того самого, который нам сейчас светит. Верно, Антуан? – спросил комендант.

      – Точно так, он хотел меня убить, – отвечал сторож.

      – Да это сумасшедший!

      – Хуже, – отвечал сторож, – это просто дьявол!

      – Если хотите, можно на него пожаловаться, – сказал инспектор коменданту.

      – Не стоит; он и так достаточно наказан; притом же он близок к сумасшествию, и мы знаем по опыту, что не пройдет и года, как он совсем сойдет с ума.

      – Тем лучше для него, – сказал инспектор, – когда он сойдет с ума, он меньше будет страдать.

      Как видите, инспектор был человеколюбив и вполне достоин своей филантропической должности.

      – Вы совершенно правы, – отвечал комендант, – и ваши слова доказывают, что вы хорошо знаете заключенных. У нас здесь, тоже в подземной камере, куда ведет другая лестница, сидит старик аббат, бывший глава какой-то партии в Италии; он здесь с тысяча восемьсот одиннадцатого года и помешался в конце тысяча восемьсот тринадцатого года; с тех пор его узнать нельзя; прежде он все плакал, а теперь смеется; прежде худел, теперь толстеет. Не угодно ли вам посмотреть его вместо этого? Сумасшествие его веселое и никак не опечалит вас.

      – Я посмотрю и того и другого, – отвечал инспектор, – надо исполнять долг службы добросовестно.

      Инспектор еще в первый раз осматривал тюрьмы и хотел, чтобы начальство осталось довольно им.

      – Пойдем прежде к этому, – добавил он.

      – Извольте, – отвечал комендант и сделал знак сторожу.

      Сторож отпер дверь.

      Услышав лязг тяжелых засовов и скрежет заржавелых петель, поворачивающихся на крюках, Дантес, который сидел в углу и с неизъяснимым наслаждением ловил тоненький луч света, проникавший в узкую решетчатую щель, приподнял голову.

      При виде незнакомого человека, двух сторожей с факелами, двух солдат и коменданта с шляпой в руках Дантес понял, в чем дело, и, видя наконец случай воззвать к высшему начальству, бросился вперед, умоляюще сложив руки.

      Солдаты тотчас скрестили штыки, вообразив, что заключенный бросился к инспектору с дурным умыслом.

      Инспектор невольно отступил на шаг.

      Дантес понял, что его выдали за опасного человека.

      Тогда он придал своему взору столько кротости, сколько может вместить сердце человеческое, и смиренной мольбой, удивившей присутствующих, попытался тронуть сердце своего высокого посетителя.

      Инспектор выслушал Дантеса до конца; потом повернулся к коменданту.

      – Он кончит благочестием, – сказал он вполголоса, – он уже и сейчас склоняется к кротости