Граф Монте-Кристо. Том 1. Александр Дюма

и бестактный вопрос: у вас есть государственные облигации?

      – В них все мое состояние; на шестьсот или семьсот тысяч франков.

      – Так продайте, маркиз, продайте, или вы разорены.

      – Как я могу продать их отсюда?

      – У вас есть маклер в Париже?

      – Есть.

      – Дайте мне письмо к нему: пусть продает, не теряя ни минуты, ни секунды; может быть, даже я приеду слишком поздно.

      – Черт возьми! – сказал маркиз. – Не будем терять времени!

      Он сел к столу и написал своему агенту распоряжение о продаже всех облигаций по любой цене.

      – Одно письмо есть, – сказал Вильфор, бережно пряча его в бумажник, – теперь мне нужно еще другое.

      – К кому?

      – К королю.

      – К королю?

      – Да.

      – Но не могу же я так прямо писать его величеству.

      – Да я и не прошу письма от вас, а только хочу, чтобы вы попросили его у графа де Сальвьё. Чтобы не терять драгоценного времени, мне нужно такое письмо, с которым я мог бы явиться прямо к королю, не подвергаясь всяким формальностям, связанным с получением аудиенции.

      – А министр юстиции? Он же имеет право входа в Тюильри, и через него вы в любое время можете получить доступ к королю.

      – Разумеется. Но зачем мне делиться с другими той важной новостью, которую я везу. Вы понимаете? Министр юстиции, естественно, отодвинет меня на второй план и похитит у меня всю заслугу. Скажу вам одно, маркиз: если я первый явлюсь в Тюильри, карьера моя обеспечена, потому что я окажу королю услугу, которой он никогда не забудет.

      – Если так, друг мой, ступайте, собирайтесь в дорогу; я вызову Сальвьё, и он напишет письмо, которое вам послужит пропуском.

      – Хорошо, но не теряйте времени; через четверть часа я должен быть в почтовой карете.

      – Велите остановиться у нашего дома.

      – Вы, конечно, извинитесь за меня перед маркизой и мадемуазель де Сен-Меран, с которой я расстаюсь в такой день с глубочайшим сожалением.

      – Они будут ждать вас в моем кабинете, и вы проститесь с ними.

      – Тысячу благодарностей. Так приготовьте письмо.

      Маркиз позвонил.

      Вошел лакей.

      – Попросите сюда графа де Сальвьё… А вы идите, – сказал маркиз, обращаясь к Вильфору.

      – Я сейчас же буду обратно.

      И Вильфор торопливо вышел; но в дверях он решил, что вид помощника королевского прокурора, куда-то стремительно шагающего, может возмутить спокойствие целого города; поэтому он пошел своей обычной внушительной походкой.

      Дойдя до своего дома, он заметил в темноте какой-то белый призрак, который ждал его, не шевелясь.

      То была Мерседес, которая, не получая вестей об Эдмоне, решила сама разузнать, почему арестовали ее жениха.

      Завидев Вильфора, она отделилась от стены и загородила ему дорогу. Дантес говорил Вильфору о своей невесте, и Мерседес незачем было называть себя; Вильфор и без того узнал ее. Его поразили красота и благородная осанка девушки, и когда она спросила его о своем женихе, то ему показалось, что обвиняемый – это он, а