Граф Монте-Кристо. Том 1. Александр Дюма

Смотрите, я не собираюсь ни сопротивляться, ни бежать. Да это и невозможно. Куда мы едем?

      – Либо вы ослепли, либо вы никогда не выходили из марсельского порта; иначе вы не можете не угадать, куда вас везут.

      – Не могу.

      – Так гляньте вокруг.

      Дантес встал, посмотрел в ту сторону, куда направлялась лодка, и увидел в ста саженях перед собою черную отвесную скалу, на которой высился мрачный замок Иф.

      Этот причудливый облик, эта тюрьма, которая вызывает такой беспредельный ужас, эта крепость, которая уже триста лет питает Марсель своими жуткими преданиями, возникнув внезапно перед Дантесом, и не помышлявшим о ней, произвела на него такое же действие, какое производит эшафот на приговоренного к смерти.

      – Боже мой! – вскричал он. – Замок Иф? Зачем мы туда едем?

      Жандарм улыбнулся.

      – Но меня же не могут заключить туда! – продолжал Дантес. – Замок Иф – государственная тюрьма, предназначенная только для важных политических преступников. Я никакого преступления не совершил. Разве в замке Иф есть какие-нибудь следователи, какие-нибудь судьи?

      – Насколько я знаю, – сказал жандарм, – там имеется только комендант, тюремщики, гарнизон да крепкие стены. Полно, полно, приятель, не представляйтесь удивленным, не то я, право, подумаю, что вы платите мне насмешкой за мою доброту.

      Дантес сжал руку жандарма так, что чуть не сломал ее.

      – Так вы говорите, что меня везут в замок Иф и там оставят?

      – Вероятно, – сказал жандарм, – но, во всяком случае, незачем жать мне руку так крепко.

      – Без всякого следствия? Без всяких формальностей?

      – Все формальности выполнены, следствие закончено.

      – И невзирая на обещание господина де Вильфор?

      – Я не знаю, что вам обещал господин де Вильфор, – сказал жандарм, – знаю только, что мы едем в замок Иф. Эге! Да что вы делаете? Ко мне, товарищи! Держите!

      Движением быстрым, как молния, и все же не ускользнувшим от опытного глаза жандарма, Дантес хотел броситься в море, но четыре сильных руки схватили его в ту самую минуту, когда ноги его отделились от днища.

      Он упал в лодку, рыча от ярости.

      – Эге, брат! – сказал жандарм, упираясь ему коленом в грудь. – Так-то ты держишь честное слово моряка! Вот и полагайся на тихонь! Ну, теперь, любезный, только шевельнись, и я влеплю тебе пулю в лоб! Я ослушался первого пункта приказа, но не беспокойся, второй будет выполнен в точности.

      И он действительно приставил дуло своего ружья к виску Дантеса. В первое мгновение Дантес хотел сделать роковое движение и покончить с нежданным бедствием, которое обрушилось на него и схватило в свои ястребиные когти. Но именно потому, что это бедствие было столь неожиданным, Дантес подумал, что оно не может быть продолжительным; потом он вспомнил обещание Вильфора; к тому же надо признаться, смерть на дне лодки от руки жандарма показалась ему гадкой и жалкой.

      Он опустился на доски и в бессильном бешенстве впился зубами в свою руку.

      Лодка покачнулась от сильного толчка. Один из гребцов