Помещик. Том 5. Воевода. Михаил Ланцов

этом чуде.

      – Ты от ответа не уходи. Кто у тебя гостил?

      – Человек Царьградского Патриарха.

      – И почему ты его не выдал воеводе?

      – Потому что он его не касался. Он пытался склонить меня к измене патриарху Сильвестру. Я велел ему убираться. И если он этого не сделает, то я донесу на него.

      – Ты понимаешь, что натворил?! – прорычал на него Агафон.

      – Не смей повышать на меня голос! – прошипел отец Афанасий. – Я сам за Андрея голову оторву любому!

      – Ты сначала приютил у себя латинянина-соглядатая. Теперь ещё одного врага пригрел на груди. Ты хочешь, чтобы я пошёл и всё рассказал о том, что это ты причастен к убийству нашего воеводы?

      – Он жив!

      – Он отравлен! И с таким ядом не живут! Я слышал про него!

      – Андрей не простой человек.

      – У него простое тело.

      – Что ты хочешь?

      – Ты ведь с самого начала его невзлюбил. Когда ещё не знал, кто он. Почему? Что он тебе сделал?

      – А то ты его полюбил. Сам же как липку ободрал. Сказывают, что чуть не убил.

      – Чуть – не считается. Жадность – грех. Но я её обуздал. А ты – нет. Как не любил Андрея, так и не любишь. Зло на него таишь и творишь.

      – Не я ли надысь остановил толпу от волнений?

      – Это и в твоих интересах!

      – Что ты от меня хочешь?!

      – Я хочу, чтобы ты признался и назвал подельников.

      – А то что? Напишешь Государю на меня донос?

      – Нет. Я просто выйду сейчас из церкви и сообщу полковым, что убил Андрея твой подельник, которого ты укрываешь. И ты будешь объясняться уже с ними.

      – Ты дурной? – с отчаянием в голосе спросил отец Афанасий. – Я последний человек в городе, который желал смерти воеводе. Или ты, дурья твоя голова, думаешь, будто кто-то ещё в состоянии достать денег на строительство каменной церкви? Большой каменной церкви! Зачем мне его убивать? ЗАЧЕМ?!

      – Не знаю, – покачал головой Агафон.

      – Хочешь, я крест поцелую в том, что не причастен к нападению. И не ведаю, кто и зачем это сделал. Хочешь?

      Агафон покачал головой и отвернулся к алтарю. Перед воротами, ведущими к нему, ещё не убрали кровь воеводы.

      – Я не знаю, что и думать, – тихо добавил купец. – Этот убийца ведь не один был. В церкви находились его подельники. И они уважаемые люди. Ещё и ты с этим…

      – Мы все растеряны, – осторожно произнёс священник. – Главное сейчас – не делать резких поступков.

      – Боишься?

      – Боюсь, что мы упустим заговорщиков. Они ведь теперь начнут действовать открыто.

      – Ликаны и масаны – кто это? – сменил тему купец. – Никогда о них не слышал.

      – Если бы я знал. Но, очевидно, что-то дурное, раз для них серебро губительно.

      Агафон молча встал и не прощаясь вышел. Понурый. Афанасий же, бледный как мертвец, проводил его до дверей. И с огромной тревогой смотрел за тем, как тот проходит между помещиков. И молчит, то есть не обвиняет священника во всех смертных грехах.

      А одно слово могло возжечь пожар. Ибо настроения среди помещиков были такие, что они