Помещик. Том 5. Воевода. Михаил Ланцов

вынудят Государя.

      – Но ты этому чародею помогаешь. Почему?

      – Всевышний вернул его на грешную землю. В этом нет никаких сомнений. Иначе бы он крестных знамений не творил, в церковь зайти не мог и святой воды чурался. А значит, у него, – скосился отец Афанасий глазами наверх, – есть какие-то планы на князя.

      – Он служит Государю. Верно служит. Но…

      – И будет верно служить, – перебил его отец Афанасий.

      – Но тогда я тебя не понимаю. Почему ты считаешь, что он постарается отомстить?

      – Он князь-чародей. Он умеет находить пути, неведомые многим.

      – Но разве Всевышний не порицает чародейство?

      – Но разве Андрей его использует? Ему хватает ума и знаний. Вполне хватает. Разве ты не ведаешь о том, как жители Киева его освободили из полона? Очень хитро и ловко вышло. Уверен – он и тут что-то такое затевает. Хотя иной раз мне становится боязно, что князь сорвётся. Но, видно, крепкие обеты давал. Как он держится – не представляю.

      – А жена его?

      – А что жена?

      – Что про неё скажешь?

      – Она голыми руками трёх татей разметала, которые хотели её снасильничать. Двух убила, последний сбежал. Видно, обетов там меньше дадено. Сам понимаешь – для молодой девицы такое немыслимо.

      Неприметный священник присвистнул, явно потрясённый этой новостью.

      – Так это правда?

      – Правда.

      Помолчали.

      Наконец этот неприметный священник произнёс:

      – Так что мне сказать Патриарху?

      – Я сохраню верность Государю.

      – Но ведь он пошёл против Церкви?

      – Вся власть от Бога, – пожав плечами, заявил отец Афанасий. – А пути Господни неисповедимы. Этот раскол, без всякого сомнения, печален. Но…

      – Что?

      – Власть султана нам всем, грешным, дана за грехи наши. Это испытание. Это наказание. Это проклятье.

      – Ты думаешь, мы не молим Всевышнего, чтобы он просил нам грехи наши?

      – Андрей как-то заметил, что Всевышний принимает только одну молитву – молитву делом. Это ересь. Но ведь он вернулся оттуда, – мотнул головой отец Афанасий.

      – Почему он не может лгать?

      – Мы потеряли почти всё. Египет, Палестину, Сирию, Анатолию, Фракию и прочее, прочее, прочее. Литва под рукой латинян, и недалёк тот день, когда и она откажется от истинной веры. Какие-то островки веры остались лишь на севере Балкан и тут. Если мы потеряем и их, то… – махнул священник рукой. – Почему? За что нам это? Что мы не так делаем? Неужели наши грехи настолько тяжелы?

      – Неисповедимы пути Господни.

      – Я как-то коснулся этого вопроса с князем. И он тогда ответил, что Всевышний дал нам свободу воли для того, чтобы мы сами ковали своё счастье и сами решали – спасать нам свою душу или нет.

      – Но как же воля Всевышнего?

      – Ты полагаешь, что Всевышний заставил афонских старцев присягнуть султану прежде того, как пал ниц Василевс? – спросил отец Афанасий. – Андрей назвал это обычной изменой и трусостью.

      – Но вся власть от Бога!

      – Андрей горсткой