Ключи и замки. Татьяна Вячеславовна Иванько

на очень болезненную экзекуцию, на которую обрёк её я. Более того, она подбадривала меня, а не я её.

      Когда делали прокол, Ли взяла меня за руку снова, я остался и не ушёл, потому что сейчас это стало бы предательством. Ли сильно сжала мою ладонь, зажмурилась, но не закричала, мне казалось, я сейчас закричу…

      После я не дал везти её на каталке, пусть она мягкая и даже тёплая, а поднял на руки и сам отнёс в палату, где ей предстояло отдохнуть пару часов, прежде чем мы отпустили бы её домой. Ли прильнула головкой к моей груди, единственный человек, кого я когда-нибудь держал в руках, кто вообще был ко мне так близко.

      Снова пришлось сделать пункцию несколько раз. И в этот раз всё прошло не так благополучно, Еве не становилось лучше. Её организм не воспринимал повторного лечения, показатели крови не улучшались, а чувствовала она себя всё хуже, несмотря на множество лекарств, которые мы применяли к ней. Агнесса рвала и метала, если можно, конечно, так назвать её холодный и презрительный гнев.

      – Повтори курс, – сказала она мне, когда я рассказывал ей, что ожидаемого эффекта мы не наблюдаем.

      – Это ничего не изменит.

      Агнесса прожгла меня взглядом.

      – Повтори курс.

      – Мы напрасно мучаем Ли…

      – Мне плевать, ты слышишь?! – прошипела она, поднимаясь из кресла, в котором сидела до этой минуты за своим столом. – Я готова замучить кого угодно, только бы была жива моя дочь.

      – Не всё в наших руках, Агнесса Всеволодовна, – сказал я, понимая, что после таких слов может последовать.

      Она посмотрела на меня, свирепея:

      – Что ты сказал?! Что ты сказал?! Ты думаешь, я смирюсь с тем, что переживу Еву?! – мне показалось, что она стала такой огромной, что способна откусить мне голову. Или даже перекусить напополам.

      Я открыл было рот, собираясь что-нибудь сказать, но слова слиплись в горле каким-то бесформенным куском.

      – Ты пойдёшь, и повторишь курс лечения. Ты всё понял? – прошипела Агнесса. И мне подумалось, вот почему она «Агнесса», а не Аглая. Она шипит как змея, как это шипящее имя.

      Собрав все мои душевные силы, я ответил:

      – Я не позволю этого. Это не имеет смысла.

      – Ч-шшто-о-о?!.. – бесцветные глаза выкатились из орбит.

      – Вы не заставите меня снова. Просто смерть приходит однажды за каждым из нас, – твердея всё больше, сказал я.

      – Смерть? – Агнесса задрала подбородок, глядя на меня сверху вниз, и дело было не в том, что она высока ростом, а я невелик, мы почти вровень, а в том, что она знала свою силу, а моя была только внутри меня. – Не-ет, Тан Линг, эта угроза устарела, я не повторяю сказанного несколько раз.

      И смотрела на меня своими узкими зрачками, отчего глаза казались вовсе белыми и ещё более жёсткими и злыми, чем всегда.

      – Смерти можешь не бояться. Но ты, кажется, привязался к девчонке? – она сощурила веки. – Так вот, Афанасий, её увезут отсюда и продадут, как обычную рабыню. Она же никто и ничто. И как она будет жить, ты даже не узнаешь.

      – Вам не жаль