НФ-философия. Концептуальная апперцепция. И.А. Ашимов

фантаст, безусловно, должен обладать богатым воображением, уметь строить увлекательную фабулу, проявляя подчас интересную исследовательскую интуицию. Тем более того, когда нынешняя научная фантастика вышла к какому-то новому повороту. Что за ней? Нужно заглянуть в те дали, куда не достигает локатор достоверного научного предвиденья. В моем романе «Биовзлом» затронуты те самые «неясные дали» эвтаназии. Сейчас эвтаназия уже широко бытует в медицине мировых государств. В этом романе на традиционную канву и идеологию эвтаназии, попытался нанизать биокибернетическую технологию на соответствующий медицинский материал.

      При этом получил ответ на многие вопросы нравственности и морали в условиях умышленной легализации эвтаназии и выбрав рамки условного эвтаназийного кризиса. То есть, сделав научно-философские допущения, истоками которых являются научно-фантастические сюжеты, выразил тот самый эвтаназийный кризис в форме драмы, трагедии и даже гротеска. Надеялся на то, что узнав о сути и проблемах такого морально-нравственного кризиса человечества общество содрогнется. Но не тут-то было. Все факты говорят о том, что эвтаназия процветает, нивелируя человеческое в человеке.

      Хотелось бы отметить, что никогда не подгонял свои научно-фантастические романы под гриф «НФ-философия». Но так вышло, что все мои сочинения оказались в той или иной мере философскими. В них нет бытовой приземленности, хотя отмечается однообразие и суховатость практически всех персонажей от науки, вопреки моему старанию акцентировать на романтике творческого труда ученых. В книгах нет приключенческих сюжетов, а есть «приключения мыслей». В этом аспекте, они носят печать переходности от научно-фантастической к научно-популяризаторской. Между тем, это более высокий тип фантастики, главным событием которого является «приключение мыслей».

      Доведение уровня фантазирования до уровня философствования является задачей именно «НФ-философии». В этой связи, мною уделено почти равное внимание на реалистическую обрисовку личности ученого на фоне некоторого схематизма фантастических положений, будничности обыденного и необычность неведомого, а также бытового и научного слога. Каждая научно-фантастическая история лишь частично перерастает в биографию научного подвига ученых, раскрываются не только судьбы разных типов ученых, но и судьба самой науки, прежде всего.

      Как известно, в научной фантастике важно свобода фантастического воображения. Если в «Солярисе» С. Лема океан чужой планеты являет собой ее гигантский мозг, в котором прорисовывается «жуткая доброта», то в моем романе «Аватар», «мозг в контейнере», то есть аватар (виртуализированная личность) пытается переподчинить себе искусственный интеллект, высказывая операторам версию последствий его бунта. Во всяком случае такая завязка в сюжете представляет собой тонкую ускользающую грань между неодушевленной материей