Острова попутного ветра. Игорь Васильевич Горев

камня на память, но у Всех Федераций закралось подозрение, что всё не так просто, как ей казалось на первый взгляд. Её незаметно обкрадывали. С каждым новым побегом Все Федерации ощущали образующуюся внутри, пугающую своей неотвратимостью, пустоту. Так истекающий кровью понимает, что с каждой каплей жизнь безвозвратно покидает его. И её сразу охватил смертельный страх.

      Все Федерации спохватились и возобновили преследование с ещё большим рвением. Мало того, что её лишили смысла, так эти подлые беглецы прихватывают с собой что-то ещё такое, без чего обыкновенное сытое и безбедное существование исчезает и сохнет прямо на глазах, затем покрывается сеточкой тоскливых трещин и осыпается, то ли кучкой пыли, то ли пепла. Да и какая в том разница – пустота!

      Идея адмирала была проста: «Уподобимся им, примерим их шкуру и проникнем в логово подлых предателей». Он так и назвал свой проект: «Троянский конь».

      Вскоре по всем заливам и бухтам рыскали многочисленные флотилии крейсерских яхт, шхун и катамаранов.

      – Что вы ищете тут? – спрашивали рыбаки.

      – Невидаль. Вы не видели?

      – ?

      Местные рыбаки суетливо собирали расставленные сети и убирались восвояси, «от греха подальше, „невидаль“ они какую-то ищут».

      Назар чем больше участвовал в гонках и регатах, тем больше становилось у него вопросов, и тем меньше он завоёвывал на соревнованиях наград и призов, а мог.

      Ох, как мог!

      – Тренер, у вас есть смысл: вы учите ходить под парусом юных капитанов, открываете им новые горизонты. А я?.. Гонки ради гонок? В кубках я шурупы храню, медалями в сарае щели закрываю. Быть зрелищем для Всех Федераций, значит быть никем. Зрелище – для зрителей, человеку от этого пиршества одни объедки достаются. Я ощущаю себя истуканом, который украшают, приносят жертвы, молятся, а он в ответ всё больше каменеет, уставившись на почитателей бессмысленными глазницами. Ну, какая тут польза? У меня ветер в парусе, у зрителей – всё больше в голове. Уйду я, тренер.

      – Куда, позволь тебя спросить? Оглядись – для яхтсмена кругом Федерации. На берегу тоже.

      – Я уже заметил: попал в лапы Федераций выход один – быть геройски съеденным преданными ей акулами в море или прозябание и забвение на берегу. Ты нужен, пока подаёшь заявку на соревнование.

      И Юхнов и Назар задумались вместе. К ним подошёл неунывающий и пронырливый Сашка. У него на все вопросы уже давно были готовы ответы:

      – Дружи с Федерацией, она тебя и пригреет, и накормит, и спатеньки когда нужно уложит. Вот я поступаю в Олимпийский университет. Глядишь, однажды, Назар, а я уже высокий чиновник от спорта, или Командор Сочинского яхт-клуба! А то и повыше бери. И чего тут думать, голову только всякой ерундой забивать?

      Сашка, насвистывая модную мелодию, пошёл вразвалочку вдоль яхт, где копошились юные капитаны. На одних он покрикивал свысока, другим наставительно давал совет, третьих