Там, на неведомых дорожках. Екатерина Оленева

Гаврилович был крепким середнячком. Это он построил ту церковь, что сегодня окружили погостом. И сам город образовался с его подачи.

      «Город, – хмыкнул про себя Иван, – улица родная – пять домов и три доски».

      – В описной книге помещичьих имений за Терентьевыми числилось 50 дворов, 200 крепостных, 50 дворовых людей. Семья Терентьевых разрасталась. Дети уходили из отеческого дома. Но их угодье «Большая Талинка», получившая своё название от произрастающего тут повсюду куста «тальник», по-прежнему оставалось их родовым гнездом.

      А Власовы, как я уже говорила, были крепостными Терентьевых. Род наш по писцовым книгам можно было проследить вплоть до 1722 года. Сначала, как и большинство крестьян, жили тем, что земля пошлёт. Потом большинство мужчин в роду освоили ремесло, которое называлось тогда «прасолы». Родилась она от торговцев солью, отсюда и название.

      Говорят, что перед тем, как Власовы богатеть начали, снюхались они с нечистой силой. Одна местная ведьма помогла провести древний ритуал. Договора.

      – Договора? – недоверчиво хмыкнул Иван. – Типа, душу дьяволу продали? За тридцать сребреников?

      – Нечистого в род пустили, – с привычной серьёзностью ответила Василиса. – По условиям Договора, Власовым во всём должны были сопутствовать удача, богатство, успех. Но вот что они в ответ пообещали? Можно только догадываться.

      – Если это правда, то всё равно, живёшь ты в самом доме или нет, – резюмировал Иван. – Нечистый же тебя везде по крови учует. Получается, не в доме дело? Но меня вот до сих пор потусторонние силы не беспокоили. А тебя?

      – Побеспокоят, не волнуйся, – мрачно заверила Василиса. – Это как вода – поднимается постепенно. Пятая ступенька сухой остаётся, пока предыдущие четыре полностью не затопит. А дом этот, как паук – сначала к себе притянет, а потом уж и жрать начинает. Но не всех и сразу. С перерывами, Иногда в десять-пятнадцать лет. Дожидается, пока новое поколение, как новая поросль, подрастёт. Чтобы без пищи себя не оставить.

      – Что ж получается? Мы для него как стадо тучных барашек? Или свинюшек? – продолжал зубоскалить Иван.

      Эти семейные истории-предания, весь этот фольклор в действии –звучит даже мило. Но, хоть Иван и не готов был признавать, серьёзный настрой Василисы не то, чтобы заставлял поверить, но невольно задумываешься: если триста лет в семье травят эти байки, то ведь что-то точно должно за ними стоять?

      Как минимум, «тёмные» суеверные предки сами верили в эти сказки. И к ведьме страшной точно ходили. И страх перед чертями их мучил. Вместе с совестью.

      – Ладно. Заключили они сделку. Дальше что было? – спросил Иван, пригубив чашку с остывающим чаем.

      – Дальше всё пошло как по маслу – в гору. Выкармливали до необходимого веса, потом отправляли скот на убой. Забивали прямо у мясных рядов, на животинных бойницах. Мясо попадало на прилавки свежим. Дело не лёгким, не чистым не назовёшь. Но разбогатели настолько, что смогли выкупить у господ Терентьевых себе вольные. Подались в Москву. Все нажитые деньги вложили в покупку трёхэтажной торговой лавки. В конце 30-х годов 19 века Власовы занесены в московское купечество