Там, на неведомых дорожках. Екатерина Оленева

по лестнице подняться слишком быстро? Получить волнующую новость? Тромб, опять-таки, мог оторваться.

      – Люди говорили, что слышали из особняка крики. Жуткие. Вызвали милицию. Пока подъехали, пока дверь вскрыли… тётю нашли в подвале. На полу. С ножом в руке. Будто она пыталась от кого-то отбиться. На лице её застыла гримаса ужаса.

      – Я обязательно приглашу тебя вместе праздновать Хэллоуин. У тебя классно получается рассказывать страшные истории. Приедешь?

      – Я не веселю чужих людей рассказами о тех, кто мне дорог. Для тебя тётя Вера была незнакомым человеком.

      – Ну, как бы – да. Я даже не видел её ни разу.

      – А я её любила.

      Иван не отличался сентиментальностью. Но при мысли о том, что девушку действительно могла ранить тяжёлая смерть тётки, решил не развивать тему дальше.

      – Прости. Конечно мы оставим эту историю внутри семьи. Но зачем призракам, если допустить, что они действительно живут в доме, убивать его хозяев? Какой им с того прок? Кстати, а кого ещё, гипотетически, они прикончили – помимо тётю Веры.

      – Твоего дедушку. Твоя мама тебе не рассказывала?

      – Нет.

      – От чего он умер?

      – От сердечного приступа.

      – Вот видишь!

      – Ничего не вижу. Мы же одна семья. У нас общие генетические проблемы. У всех слабая сердечно-сосудистая система. Так чему удивляться, что у некоторых именно остановка сердца – причина смерти?

      – Твоей дедушка был моложе тёти Веры. Ему, когда он умер, и тридцати пяти не было. Он ночевал в доме один, так как хотел подготовить его к семейному празднику. Его тоже нашли в роковом подвале. О той истории говорили шёпотом. И после того случая семья перестала собираться вместе.

      – Зря. Ладно, дом подкачал. Но общаться-то можно было по-прежнему. Что не поделили-то?

      – Никто не хотел владеть домом.

      – Ладно. Почему он проклят-то?

      Василиса зябко повела хрупкими, худенькими плечами. Облако нависло прямо над их домом, погружая всё в густую тень и грозясь дождём.

      – Может, зайдём в дом? – предложила девушка.

      – Конечно, – охотно согласился Иван. – Да вот только… как же проклятье? – лукаво усмехнулся он.

      – Пока дом не слишком активен. Обычно днём он никак себя не проявляет. А до вечера я успею отсюда убраться. Чего и вам от всей души советую сделать. Можете отдыхать днём, сколько угодно. Но ночью не оставайтесь.

      – Сейчас так маме и скажу.

      – Зря смеёшься. Но ничего. Это ненадолго.

      Голос у Василисы был приятный. Мягкий, тонкий, как у птички. Благозвучный. Нежный, как колокольчик.

      Лишь вернувшись обратно в дом, Иван понял, что на улице, хоть и май месяц, но прохладно. Слишком – если уж говорить о мае. И новенькая система отопления в доме, уже включенная, была как нельзя кстати.

      – Чаю хочешь? – спросила Василиса.

      – Разве не мне следует тебя угощать?

      – Я в этом доме ориентируюсь лучше тебя, – отмахнулась девушка. – Это мой город. Ты здесь чужак. В другой реальности тётя Вероника всё отписала бы мне, потому что любила меня. Но в этой – дом ваш. Потому