Русские поэты. Предсказанный уход. Олег Шаповалов

пришел из иной страны,

      И мне нравится не гитара,

      А дикарский напев зурны.

      Не по залам и по салонам

      Темным платьям и пиджакам

      – Я читаю стихи драконам,

      Водопадам и облакам.

      Я люблю – как араб в пустыне

      Припадает к воде и пьет,

      А не рыцарем на картине,

      Что на звезды смотрит и ждет.

      И умру я не на постели,

      При нотариусе и враче,

      А в какой-нибудь дикой щели,

      Утонувшей в густом плюще…

1918 г.

      К «дикой щели» мы еще вернемся, это как раз из разряда предсказаний.

      В августе 1918 года Анна Ахматова и Николай Гумилев официально разводятся. Инициатор, разумеется, она, он, видит бог, этого не хотел.

      Довольно скоро Ахматова вторично выходит замуж – за ученого-востоковеда Владимира Шилейко, но и здесь семейная жизнь не заладится. Шилейко рассчитывал получить просто скромную жену, а получил поэтессу с амбициями. Говорят, что он даже кипятил рукописями ее стихов самовар… Будет у Ахматовой еще и третий брак, но и его не назовешь счастливым.

      Гумилев же летом 1919-го женится на Анне Энгельгардт, дочери ученого-историка и знатока литературы. Анна – одна из многих его поклонниц, мимолетное увлечение. У них родится дочь Елена, но больших чувств в этом браке так и не будет. Анна Энгельгардт не станет ни его музой, ни хранительницей памяти поэта.

      А вот как раз Ахматова останется памяти верна. Это она не даст пропасть многому из того, что вышло из-под пера Гумилева. Это она приедет на автомобиле на станцию Бернгардовка, тоскующей птицей будет кружить у реки Лубья в поисках могилы своего Коли. Друзья помогут составить схему местности. Тут? Или, может, вот тут? Где же зарыты его косточки? А Гумилёв как бы отвечает из прошлого, откуда-то из космоса:

      Не накажи меня за эти

      Слова, не ввергни снова в бездну, –

      Когда-нибудь при лунном свете,

      Раб истомленный, я исчезну.

      Я побегу в пустынном поле

      Через канавы и заборы,

      Забыв себя и ужас боли,

      И все условья, договоры.

      И не узнаешь никогда ты,

      Чтоб в сердце не вошла тревога,

      В какой болотине проклятой

      Моя окончилась дорога.

      Из стихотворения «Прощенье», зима – весна 1918 г.

      Болотина! Это же сырая, заросшая пойма реки Лубья. Но где точно? Как найти? Повсюду братские могилы убитых чекистами людей и тысячи костей вперемешку.

      Холодное слово «расстрел»

      Большевистская политика военного коммунизма довела народ до крайности – и в городе, и на селе. В феврале 1921 года в Петрограде и Москве начинают проходить массовые забастовки рабочих. Большевики и чекисты в недоумении. Для них, пролетариев, делали пролетарскую революцию, а они… видите ли, недовольны, бунтуют! Дело принимает совсем серьезный оборот, когда на сторону рабочих становятся матросы Кронштадта. Гарнизон морской крепости численностью 27 тысяч человек, имея