Русские поэты. Предсказанный уход. Олег Шаповалов

Посажному пришлось в течение почти двух месяцев жить в одной с Гумилевым хате. Однажды, идя в расположение 4-го эскадрона по открытому месту, шт. – ротмистры Шахназаров и Посажной и прапорщик Гумилев были неожиданно обстреляны с другого берега Двины немецким пулеметом. Шахназаров и Посажной быстро спрыгнули в окоп. Гумилев же нарочно остался на открытом месте и стал зажигать папироску, бравируя своим спокойствием. Закурив папиросу, он затем тоже спрыгнул с опасного места в окоп, где командующий эскадроном Шахназаров сильно разнес его за ненужную в подобной обстановке храбрость – стоять без цели на открытом месте под неприятельскими пулями».

      Эпизод в пересказе Топоркова записан в 1937(!) году. Опять фактор подстершейся памяти? Тут скорее другая история, свет на которую проливает писатель Евг. Степанов, разыскавший много любопытных материалов.

      Из них следует, что «полковник Посажный» тот еще фрукт! Представлялся полковником, хотя дослужился только до младших офицерских чинов.

      Выдавал себя чуть ли не за друга Гумилева, хотя не было никаких двух месяцев совместного проживания в хате. Да, служил в 4-м эскадроне, где и Гумилев, но они почти не пересекались и вряд ли сидели в одном окопе.

      Посажный был не чужд рифмоплетства, поминал Гумилева в бездарной поэме, наверное, ему очень хотелось примазаться к славе великого поэта. Вот и сочинил красивую «картинку». Между тем Георгиевскому кавалеру не было никакой нужды бравировать перед товарищами, под пулями раскуривая на бруствере папироску. Или все же эпизод имел место?

      Служба фанфарона Посажного закончилась трагикомично. Евг. Степанов: «В приказе № 35 от 2 февраля 1917 года сказано: «1-го сего февраля в окопах на реке Двине штабс-ротмистр Посажной ранен пулей насквозь в мягкие части левого бедра и эвакуирован на излечение». В полк он больше не возвращался».

      Николаю Гумилеву и в страшном сне такое не приснилось бы – ранение в задницу! В грудь еще куда не шло, это можно. Но чтоб так – спиной к противнику…

      Как только доходит до разбора стихотворения «Рабочий», написанного Гумилевым в апреле 1916 года, тут же где-то рядом в публикациях непременно всплывает и рассказ Посажного. Забыть бы уже про него, свидетельств храбрости Гумилева и так достаточно.

      В том же году он предпринял попытку сдать в Петрограде офицерские экзамены в Николаевском училище, но неудачно. С октября 1916 по конец января 1917 Гумилев снова на фронте. С Ахматовой отношения почти совсем разладились, у поэта появляются новые увлечения.

      «Я очутился в окопах, стрелял в немцев из пулемёта, они стреляли в меня, и так прошли две недели», – пишет он 15 января 1917 года своей новой пассии Ларисе Рейснер.

      Лариса Рейснер – первая красавица в Петрограде, благосклонности которой искали многие. Родилась 13 мая 1895 года в Люблине, Польша, в дворянской семье профессора права Михаила Рейснера. Одно время жили в Томске, до 1907 года – в Германии, затем в Петербурге. Лариса получила хорошее образование: с золотой медалью окончила женскую гимназию, поступила в Психоневрологический институт, параллельно, как вольнослушательница, посещала лекции