Квиллифер. Уолтер Уильямс

признал обвинение, – сказал он. – Он находился в тюремной камере Нового Замка в течение двух месяцев. У нас нет фактов, которые мы могли бы отрицать.

      – Если не считать вопроса, рубил ли он вообще древесину короля, – заявил я. – В соответствии с законом древесина – это «твердое вещество растительного происхождения, которое может быть использовано в строительстве моста, лодки или корабля, оконного переплета, ограды и так далее». Древовидный папоротник слишком маленькое и слабое растение для строительства, из чего следует, что он с точки зрения закона не является древесиной. Древовидный папоротник никому не нужное растение, вроде лианы или барвинка, которое Ройс убрал, чтобы он не мешал нормальному росту настоящего дерева.

      В течение нескольких секунд Дакет сохранял полнейшую неподвижность.

      – Я полагаю, твои доводы могут подействовать, – наконец медленно проговорил он.

      – Если пожелаете, я могу провести защиту сам, под вашим наблюдением, – предложил я.

      – Перед судьей Траверсом? – Дакет задумчиво взмахнул рукой, продолжая сжимать в ней бумаги. – Думаю, нет. Чтобы предъявить такой аргумент Траверсу, требуется огромное чувство такта – а у тебя с этим проблемы.

      Я надел личину покорного ученика и поклонился.

      – Как и всегда, – заявил я, – мне остается только целиком положиться на вашу мудрость.

      Дакет кивнул.

      – Ты можешь взять сегодня свободный день и отправиться на Бараний остров, – сказал он. – Но завтра посвятишь весь день скрипу пера. – Он сложил бумаги в общую стопку и положил ее на древнем письменном столе черного цвета, где уже лежало множество документов. – Завтра ты не выйдешь из конторы до тех пор, пока не скопируешь все бумаги на этом столе.

      Я поклонился:

      – Конечно, наставник.

      Дакет выдвинул узкий ящик стола и достал оттуда документ с печатью.

      – Вот повестка, подписанная судьей Дарси. Не потеряй ее: я не стану досаждать судье перед заседанием, обращаясь к нему с просьбой о повторной повестке. – Он поднял руку. – И не испачкай ее грушевым соком!

      Я поклонился:

      – Я исполню все ваши указания.

      – Тогда ступай, – сказал Дакет. – И, если на тебя нападет стая собак, ты сможешь винить в этом только себя.

* * *

      – Ну, и о чем это дело? – спросил Кевин Спеллман.

      – Кража, – ответил я. – Водоема.

      – Разве человек может украсть озеро? – спросил Кевин. – Мне бы такое и в голову не пришло.

      Кевин был крепким светловолосым юношей, с которым мы дружили со средней школы. Он одевался в ярко-голубые и желтые цвета, а на его пальцах поблескивали кольца с драгоценными камнями. А еще он носил широкополую шляпу, украшенную серебряным медальоном и страусовым пером. Даже на отдыхе и даже в лодке он носил роскошную одежду, соответствовавшую его положению сына и наследника Смотрителя и Декана Благородной гильдии торговцев тканями.

      Торговцы тканями вели свои дела не только по всему побережью, но и за границей,