Свахи. Катерина Адлер

не жила в нищете и не знает, каково это – просыпаться с мыслью о том, что впереди еще целый день, в течение которого нужно постараться выжить.

      Женщина осторожно постучала в дверь дома, так как не нашла звонок. Да и откуда он тут может быть?

      Ей никто не ответил, но плач как будто стал тише, приглушеннее. Словно кто-то прикрыл ребенку рот, не желая оказаться замеченным. Эта мысль настолько удивила Ксению, что она слегка надавила на дверь, чтобы проверить, не заперто ли вообще. Она не стала бы нахально врываться в чужой дом при других обстоятельствах, но сейчас от ее действий могла зависеть жизнь ребенка, и она позволила себе эту небольшую наглость. Не хотелось вновь опоздать, как когда-то…

      Дверь поддалась сразу. Кто бы здесь ни жил, он вряд ли беспокоился о своей безопасности.

      – Извините, – громко сказала Ксюша, – простите, что вошла… У вас все в порядке? Я слышала детский плач…

      Женщина почувствовала себя не в своей тарелке. Может, действительно стоило послушать Алевтину и спокойно уйти? Нет, Ксения так поступить не могла.

      Детский плач стал гораздо слабее, словно ребенок выдохся. Но вот что странно: ей так никто и не ответил. Неужто малыш дома совсем один? Беззащитный и беспомощный…

      Ксения сделала пару шагов, и гнилые доски под ногами отозвались противным скрипом. Здесь, в доме, все было таким маленьким и стареньким, словно тут жила какая-то старушка, у которой не было сил… Ксения бросила взгляд на окно. Выцветшая занавеска на заляпанном окне, покрытом приличным слоем пыли, вызвала воспоминание. У нее в доме, в котором она провела детство, тоже были такие… Точь-в-точь… Только мама за ними ухаживала. У Ксении поползли мурашки по коже… Что это? Насмешка судьбы? Оказаться в доме, так похожем на дом ее детства, чтобы на душе вновь стало гадко?

      Как там сказала Алевтина? Ее бабушка носила воду из колонки? Ксения делала это с матерью все детство. А еще они дом топили дровами, ни о каком центральном отоплении не могло быть и речи… Что Алевтина там может знать о неудобствах, да еще и размышлять на эту тему?

      Женщина сделала пару шагов и отодвинула штору, служившую тут дверью. Под ногами вновь заскрипели доски, а вместе с ними заныло и сердце. Как же она ненавидела полы в их с мамой доме. Старые, не знавшие мужской руки, они были воплощением их нищеты. А все из-за отца, как она считала.

      Как же она переживала тогда… Какие глупые мысли лезли ей в голову… Родной отец, получивший травму на производстве, впал в кому. Думали, не спасут. Спасли. Только домой привезли не мужчину в расцвете сил, а немощного инвалида, которому требовался постоянный уход и лекарства.

      Мать разрывалась между воспитанием дочери, работой и уходом за мужем, а Ксюша этого не понимала. Ей не нравилось, что после школы вместо того, чтобы прогуляться с подружками, попрыгать в классики, закопать под стеклышко секретики, она вынуждена идти домой и кормить с ложечки отца. Втайне от всех она мечтала, чтобы в один прекрасный день папа не проснулся. Это были страшные, постыдные мысли и в тоже время воодушевляющие. Она полагала, если это случится,