Погреб. Игорь Олен

нажал на газ, сев красиво в собственном джипе.

      Ехали молча.

      То есть неслись, верней.

      Лена трогала «Аполлона» пальцами, наклонясь вперёд. Дима видел всё и страдал. Он злился. Но не них. На жизнь.

      Он – младший и самый бедный.

      Влас взять – сын генерала, хоть тот и умер, Лена – дочь ректора, Макс – мажорный. Даже у Хо дед – лавочник. Димин предок никто был. Сам Дима – серый, невыразительный, длинный тощий червяк в нечёсаном длинном волосе, тип ботаника. Кончил три класса зá год? Нет, он не гений. Он любил Лену и, чтобы быть с ней, взял да нагнал её, сдав экстерном. Он обожал её: за одно её имя отдал бы жизнь. Он маялся, что не он Макс-красавец, ею любимый… Кто подарил Максу силу, деньги, смазливость – плюс близость Лены? И почему оно не досталось вдруг Диме? Кто раздаёт всё?! Кто, скажем, дал Власу стати гориллы с волей играть, там, сзади, индифферентно, хоть он и рад быть с Леной, пусть и скрывает? Ведь Влас и Макса, тоже не слабого, мог бы запросто заломать. В век дикости Влас бы всех их прибил за Лену. И ничего: влюбилась бы. Даже Хо, невысокий, крепкий, – очень смышлёный… Хо, впрочем, вряд ли сохнет по Лене… А вдруг и сохнет? Как знать восточных? Плюс Хо в очках всегда.

      Дима верил: он любит Лену неизъяснимо! Любит в ней донное, чтó есть Лена по сути! Чувствует, что любовью весь мир спалит!!.. А любовь отвергают… Будет любить до смерти – а эта Лена станет жить с Аполлоном (либо с другим кем), точно его любви нет, да? Он хотел плакать… Скоро расстанутся: до Москвы пять часов всего. Лена будет там с Максом… с чёртовым Максом!! Он же в Москве будет только звонить ей, часто и зряшно… И Дима ляпнул, сдвинувши лохмы с глаз: – Типа, русские? Ну, и съедем в Россию!

      – Раша… – Макс думал. – Да, наша Раша… Ленчик, в деревню?

      – Я на край света! – взвыла та. – Ро-ман-тично!!

      – Вы? – спросил Макс.

      – Как хочешь, – буркнул Влас в «кенгурятнике».

      – На миру, – Хо вскрыл пиво, – как бы и смерть красна.

      Дима чувствовал, что все рады. Макс – рад явить себя патриотом, Лена же – случаю с ним побыть. Рад Влас, бычьим обликом селу близкий. Рад, не понять чему, Хо: вдруг пиву? Дима был сам радёшенек, ведь разлука отложена. Тем не менее что-то в нём напряглось. В чём дело? В том, решил, что всегда всё планируют – а они план сломали.

      – Карту глянь, – бросил Макс. – Отыщи, но не далее сорока кэмэ, место; да чтоб глухое… и чтоб вода ещё. Оторвёмся.

      Дима, взяв карту, глянул. – Вот… поворот есть… Дальше налево… до Корпачей… Никольское… путь до Ивиц, где, вижу, речка. Звать её Ведма… Это ошибка? Может быть, Ведьма?

      – Блеск! – Лена вскрикнула.

      – Выбрали? – Макс вращал синим глазом. – Что не понравится – не моя вина.

      – В путь, – двинул Влас подбородком в жёсткой щетине. – Как вундеркинд сказал. Он школу кончил.

      – Как сказал бейби! – вставил Хо.

      Съехав с трассы, мчали до Корпачей и вправо. Всюду облоги, старые фермы, остов от трактора… А дорога шла склоном с редкими