Иссык-Кульский эпизод. Анатолий Кравченко

Балаянц, как было заметно с самого начала, от всего этого был не в восторге, да и мне, что греха таить, такое развитие событий становилось не по душе. Аспирантка – единственная женщина на леднике казалась милой, непосредственной и, естественно, приковывала к себе мужское внимание. Мне стало вдруг обидно, что сейчас она сидит с этим залетным волокитой.

       «Как он к нам сюда затесался? – раскладывая карты по мастям, размышлял я: – По его словам, он ждет хорошей работы в райцентре? Что же это за работа? В общем-то, с работой сейчас там тяжело. Интересно, кем он раньше мог работать? На мастерового он не похож – кое-какое образование у него на лбу просматривается. Вон, так и вьется вокруг девчонки – то ли убеждает в чем-то, то ли врет напропалую. Язык, по-видимому, у него подвешен. А она слушает его, иногда улыбается. Словом, козел он, как и есть, козел! Рыло бы ему начистить. Прав Серега! Как он его обозвал-то: ши… шиш… кукиш, в общем?! При случае не забыть бы, спросить у Балаянца, что это такое? Звучит обидно!».

      – Паш, слышь, расскажи что-нибудь московское, свое, уголовное, – встрял вдруг, будто черт, упомянутый всуе, молчавший до этого почти весь розыгрыш распасов Балаянц. Молчание для него не являлось золотом.

       Известие о том, что я раскланялся с полицией, гляциологи восприняли в целом без эмоций. Но в их глазах я по-прежнему ассоциировался с уголовным розыском.

      – Что Москву поминать…

       В принципе, и в такой глуши о случае с инкассаторами в райцентре, да еще приукрашенном людским воображением, рано или поздно услышали бы. Вот я и решил о нем рассказать, все же отредактировав случившееся по своему разумению. Пока дело не раскрыто, о нем лучше в кулуарах лишнего не говорить. Рассказ произвел впечатление.

      – Ну, а ты чего? Приятель твой не просил помочь?

      – У меня уже сложился обывательский навык: увидишь пьяного – отойди! Да, и, в конце концов, на каникулах я сейчас.

      – ?!

      – Дружок один порешил, что коль я в институте числюсь, то вместо отпуска у меня теперь каникулы.

      – Нет, Паша, – не отставал Балаянц, – просто так не отделаешься. Народ требует кошмарные подробности криминального беспредела современности. Давай еще, милый, не томи.

       «Господи, – подумал я: – как хорошо, что благодаря кинофильмам, бесконечным телесериалам, героями которых являются полицейские, многочисленным книжным опусам с детективным сюжетом обычный человек и представить себе не может, что уголовный розыск – это, прежде всего пот, дерьмо и кровь. Розыск преступников – это каждодневное общение с маргиналами и прочим сбродом, это ложь, страх и предательство, с которыми сталкиваешься изо дня в день. Работа сыщика – это еще и нескончаемая рутина, канцелярщина, сбитый комок отрицательных эмоций и лишь редкие минуты вдохновения и удовлетворения».

       Исподволь я оглянулся в сторону соседнего «купе». Коллектор, перехватив мой взгляд, скривил в ухмылке рот, презрительно ощерился: мол, давай, покажись перед дамой, мол, на словах