Мои ангелы-спасатели. Николай Иванович Голобоков

крепка и танки наши быстры. Но тут нет брони и танка, даже простого, со времён гражданской войны.

      Кабина такая из реек и стекла…

      Но её…

      … Её…

      Задержали…

      Как преступника, точно, шпиона…

      Проходная была далеко, там ничего не знали, не слышали, не видели, …не ведали.

      – Не забывай, ещё не прошла Сталинская эпоха.

      Пятидесятые годы. Шпиономания, военный завод. Двойная проходная, пропуск с фотографиями…

      – Поймали.

      – Поймали на проходной.

      … Бежала, а там, охрана с вертушками. Сообразили, на то она и охрана. Вертушки, на стоп, включили, автоматика ботинки, придавили, педали, ножки стали. Остановились. Рванула через верх, конечно не предъявляя пропуска, и они почти чекисты, очумели, что это за шпион, такой не законспирированный, враг народа, удирает с военного объекта.

      – Ну, что капитан, ты то веришь.

      – Ату его.

      – Эпооха.

      – Строоого.

      А вон шпион

      ……. – На прошлой неделе. Вообще страх был…

      – Слушай. Не перебивай, товарищ капитан.

      – Пока память при мне не ушла по собственному желанию, раскрывать такие тайны с военного завода.

      – Мы, пацаны, ну, ремесленники, в обед, после столовой, там же, на заводе, загорали, купались около этого забытого временем и людьми катера и нечаянно увидели плёнку, гоняли по песку почти футбол и вдруг, фотоплёнка, и не того широкоплёночного, любителя, а настоящего, наверное, Фэд тогда был шик, была аккуратно завёрнута, развернули, посмотрели, а там чертежи видимо плазовой разметки, участок был такой в здании пятого цеха, совсем секретного отдела с двумя туда пропусками, помимо общей проходной. Особый участок нашего тогда секретного тральщика. Допёрли, – шпион, все потом это знали. Кто. Как мог отснять на таком военном объекте. Вот тебе и чуткая охрана.

      … – А крановщицу.

      – Да, её…

      – Её.

      – Поймали.

      – Связали. Мало ли. Такая ценная будет живая, почти невредимая шпионка…

      – И отдали органам.

      – Разобрались.

      – Смеялись потом и плакали. Надо же, тааакое. Такое не могло быть.

      – Вышла живьём из бури. Неет, цунами битого стекла и, ни, одной, царапины. Правда, на проходной, при задержании, были заметны следы. Цепкие руки охраны. Ну, должность, специальность такая, специфика труда опасного и чёткого. Думать некогда. Любой ценой, но. Задержать и точка.

      – А ты Фома неверующий обзываешь меня выдумщиком, сказки для детей… Такое даже вумному брехуну не сочинить.

      – Он, мой собеседник, капитан, потом.

      Почёсывал затылок и признавал, что можно верить и злил заводил меня на другие случаи ещё более удивительные, где точно некому было сомневаться. Такое смогут только Ангелы, и то нужно уметь жить так, что бы тебя спасали. Помнишь анекдот как девка, гулящая и пройдоха, тонула и просила Господа спасти её. Клялась, что теперь будет вести праведный образ жизни. Господь простил. Спас её. Потом второй раз тонула и ещё с нею напарник, коллега по искусству мошенничества. И вот третий раз корабль