Семь раз за тридцать дней. Анастасия Ягужинская

немного и смотрит, и не отвлекается, и даже рот приоткрыла, и не в глаза смотрит, иначе бы увидела, что он в упор ловит ее взгляд в зеркале; это нетипично для нее. Она скромная. И вдруг такая любопытная.

      Ей назло он решительно стал расстегивать брюки, заправить рубашку, вот тебе, дерзкая девчонка! Она смущена и быстренько отворачивается. Он взял маленький, но реванш. Доволен!

      Ну, прямо как дети!

      Оделся. Выходит. Выбрасывает грязную рубашку. Какой герой! Платит карточкой.

      – Спасибо. Приходите еще. Мы вам всегда рады, – — раскланиваюсь я с дорогим покупателем, все как положено. (А Ленка отвернулась и не видит!)

      Не отвечает. Злится. Уходит, не глядя по сторонам. Натурально злой енот.

      Мы переглядываемся и тихонько смеемся.

      Вот так мы первый раз увидели Жукова.

      Странно, что мы никогда не виделись раньше.

      Трудности ЭсБ

      Сергей Борисович отпустил всех, но сам уходить не спешил. Остался один в кабинете, налил себе пятьдесят грамм, откинул кресло, положил ноги повыше и стал не спеша размышлять.

      СуперБоссом, или просто ЭсБ, за глаза звали его в фирме все с удовольствием, это было от его имени Сергей Борисович. Он это знал, и ему это нравилось.

      Его переводили в другой филиал, крупный, центральный офис, и необходимо было назначить человека на свое место – место управляющего филиалом.

      Претендентов было два: начальник отдела претензий, самого крупного отдела в филиале, Жуков; и Профессор Еремеев – начальник отдела исследований, опытных образцов и производства.

      Конкуренции избежать было нельзя, состязательность и открытость – принципы фирмы!

      Профессор, а он действительно был Профессор, не нравился ему: тут же у него есть на все готовый уверенный ответ, снисходительность взрослого к ребенку, важность и наигранная, демонстративная вальяжность, апломб, самонадеянность, напыщенность, при этом мелочная жадность и мгновенная невротическая обидчивость. К тому же, он старше Жукова.

      Профессор решительно не нравился ему.

      Сергей Борисович понимал, что Профессор весь его налаженный процесс разладит под видом перспективных нововведений, хороший персонал разгонит пустыми придирками; а это было бы жалко, он трудился здесь творчески.

      Ему вообще работать и жить здесь нравилось. Сейчас темно, а так из огромного окна вид роскошный: красные крыши старых деревянных и каменных белых двухэтажных домов, высокие красные кирпичные трубы старой котельни; во всю эту патриархальность врезаны несколько новых узких высоченных домов синего или черного стекла; на всем широком горизонте разлилась река с островом и дубовым лесом на нем, они там иногда отдыхали; и дальше опять река, а на том берегу купола старинных церквей, там женский монастырь, еще дореволюционный. Старый, темно-красного кирпича.

      Хороший, спокойный, чистый город. Да и цивилизации вполне достаточно, областная столица, промышленная, деловая. Жалко было уезжать, а уж бросать всю работу на самотек