Ялос-2015. Сборник

бисер ни мечи,

      Ни запутывай следы —

      Слишком долгие лучи

      У Созвездия Беды.

      Слишком свет неистребим —

      От Созвездия Беды!

      И рождённые под ним —

      Словно Вечные Жиды.

      Каждый скукою гоним —

      От звезды и до звезды.

      Каждый ревностно храним —

      Лишь Созвездием Беды.

      И на все прорехи их

      На сизифовы труды —

      Семь заклёпок золотых

      У Созвездия Беды!

      Ковш колодезной воды,

      Струйка дрожи по спине…

      И Созвездие Беды

      Покровительствует мне.

      «Надо всё потерять, чтобы вновь оценить…»

      Надо всё потерять, чтобы вновь оценить

      Шум листвы и дождя серебристую нить,

      Скрип качелей, трамваев трезвон поутру

      И на скатерти солнечных бликов игру;

      И в воскресном метро путь вдвоём налегке,

      У торговки вокзальной черешню в кульке,

      И тропу через лес, и безлюдье окрест,

      И на даче поленьев берёзовых треск;

      Зелень с грядки, из чайных стаканов вино,

      И шмеля, залетевшего с гудом в окно,

      Из колодца воды леденящей струю,

      Шорох платья, усталую нежность твою

      И волос, по подушке рассыпанных, прядь —

      Чтобы вновь полюбить, надо всё потерять!

      «Этот странный мотив – я приеду сюда умирать…»

      Этот странный мотив – я приеду сюда умирать.

      Коктебельские волны лизнут опустевшие пляжи.

      Чья-то тонкая тень на подстилку забытую ляжет,

      И горячее время проворно завертится вспять.

      Я приеду сюда – где когда-то, мне кажется, жил.

      И вдыхал эту соль, эту смесь волхованья и лени.

      И полуденный жар обжигал мне ступни и колени,

      И полуденный ангел, как чайка, над пирсом кружил.

      Я приеду сюда, где шашлычный языческий дух

      Пропитал черноусых жрецов, раздувающих угли,

      Где, карабкаясь вверх, извиваются улочки-угри,

      И угрюмый шарманщик от горького пьянства опух.

      Этот странный мотив… Я, должно быть, и не уезжал.

      Всё вернулось, как встарь, на глаза навернувшись слезами.

      Вот возницы лихие с тяжёлыми едут возами,

      Чтоб приморский базар, как встревоженный улей,

      жужжал.

      Вот стоит в долгополом пальто, чуть ссутулившись, Грин.

      Это осень уже, треплет ветер на тумбах афиши.

      Остывающим солнцем горят черепичные крыши,

      К покосившимся ставням склоняются ветви маслин.

      Этот странный мотив… Ты забыл, мой шарманщик, слова.

      Я приеду сюда умирать. Будет май или август…

      И зажгутся созвездья в ночи, как недремлющий Аргус,

      И горячие звёзды посыплются мне в рукава!

      «Кто знает – Небо или Ад…»

      Кто знает – Небо или Ад

      Командуют творцом,

      Когда он мнит, что – вне и над,

      Когда, смирен лицом,

      Он взращивает дивный сад

      На собственных костях —

      Кто знает, Небо