Грибники 1,5. Вложенное пространство. Вера Флёрова

там был, но я точно боюсь. Я ещё ни разу не исчезал. А вот ты можешь сказать, что жизнь твоя все равно уже кончена, и одним Джафаром меньше или больше…

      – Не записывай меня в манипуляторы, – обиделся Джафар. – Я не так уж часто нуждаюсь в сочувствии. И барриолей ваших не боюсь.

      Эйзен продолжал смотреть на собеседника.

      – Что? – спросил Джафар, явно смущённый таким вниманием. – Сомневаешься?

      Эйзен усмехнулся и покачал головой.

      – Наоборот. Приятно чуть подольше посмотреть на счастливого человека, даже если это ты.

      – Это довольно часто бываю я, просто раньше заинтересованных зрителей было маловато, – парировал Джафар. – Я имею в виду, – он с вызовом посмотрел на Эйзена, – заинтересованных в моем счастье.

      – Ты мой друг, – пожал Эйзен плечами. – И лет тридцать назад для меня одного этого утверждения было бы достаточно для оправдания моей заинтересованности в твоём счастье. Но теперь, конечно, требуются оговорки о том, что в моем возрасте уже не заводят друзей с той легкостью, как в какие-нибудь десять лет, и что с опытом добраться до иной человеческой души, обросшей броней, бывает нелегко, и часто оно того не стоит…

      Джафар положил бумагу, которую держал в руке, отошел и растянулся на диване, определив голову на ручку.

      – Мою душу зачистили судебные обвинители, – произнёс он. – В этих случаях мало кто может удержаться от того, чтобы добить жертву, но ты почему-то решил меня сберечь. Современные гуманисты, кстати, так не поступают. Они держат лицо против физического насилия, а вот моральное практикуют с тем же упорством.

      – Яша.

      – Прости. У меня много нездоровых фиксаций.

      – Пионер, ты только что выглядел счастливым.

      – Рядом была скользкая дорожка, – мурлыкнул Джафар. – Я оступился.

      Эйзен помолчал, потом спросил:

      – Ну что, пойдём за Ворота?

      – Пойдём, – сказал Джафар, закрывая глаза. – Вдруг там мое… прежнее счастье?

      – Или нынешнее, – улыбнулся Эйзен.

      – Нет, нынешнее здесь.

      *

      Приняв несколько звонков от агентов Шнайдера, Эйзен выяснил, что атаковавшая их банда была местная, а заказчик – приезжий. И что, потерпев неудачу, заказчик вроде бы уехал, по крайней мере, из Хоринска. Следующую попытку предпринимать не стал. И ещё у допрошенного Мишки-барыги сложилось впечатление, что и сам этот мужик – всего лишь промежуточное звено, так как работал он без энтузиазма. Скорее всего, главные заинтересованные лица размещались в Москве или за границей.

      Таким образом, в некий день после обеда немного успокоенный и глубоко заинтересованный герцог вновь погрузился в таинственную бандероль. Что же до Джафара, то на этот раз он, влекомый профессиональной совестью, предпочёл с утра отправиться в «Солнечное», к самолётам, где сидел до темноты, изучая состояние техники и ее документацию.

      Вернулся он к ночи, уставший