Битва за УдивЛу. Тони ДиТерлицци

поменьше желающих меня сожрать, – продолжал Хейли, лежа на своем одеяле, сцепив руки под головой.

      – Это игра-испытание на выживание – тут, в дикой природе, – встрял Карункул. Он приладил над пламенем большой закопченный котелок.

      – Ага, и что-то я как-то наигрался уже, – сказал Хейли.

      Карункул засмеялся:

      – У тебя нет выбора. Ты начинаешь-вступаешь в нее, как только вылупился. И не важно, из людей ты или нет. Мы все участвуем в этой игре.

      Он вразвалочку подошел к своей повозке и снял с крючка клетку с ножеджеками. Зверюшки запищали и захлопали крыльями. Зиа постаралась блокировать их страх, не пускать его в себя. Карункул подпалил свой веник и направил дым в клетку. Затем он сунул туда руку и достал одного ножеджека.

      – Жизнь трудна и полна боли для всех, даже для свирепых ножеджеков. Смотри-гляди.

      Пришелец зажал в руке одну из мельтешащих лапок зверя и медленно выгнул ее назад из сустава. Существо зашипело и вцепилось в ладонь Карункула.

      Зию передернуло – она чувствовала боль маленького создания и отвела взгляд.

      Одним ловким движением Карункул вырвал лапку и бросил ее в котелок с кипящей водой.

      – Хватит! – вскричал Хейли. – Это жестоко.

      – А, но ты-люди видишь? Ножеджек все еще-по-прежнему очень даже живой. И если я его отпущу… – Карункул разжал руку, и существо улетело куда-то в ночь, – у него останется шрам-напоминание, но он будет умнее. Возможно, он станет избегать дыма от горящего веника. Возможно – избегать Карункула. Возможно, он выживет.

      – А возможно, его слопает кто-нибудь другой. – Хейли снова улегся.

      Карункул вытащил из клетки другого ножеджека и связал ему крылья каким-то стебельком. А потом бросил существо в дымящийся котелок.

      – Мы все должны делать то, что требуется для выживания.

      – Чего ради? – проговорил Хейли. – В конце концов все равно умрем.

      – Это правда, – согласился пришелец, помешивая палочкой варево с ножеджеком. – Что бы мы ни делали вчера, что мы ни делаем здесь-сейчас, что ни будем делать завтра – нам всем предназначено умереть. Это наша судьба. – Он кинул взгляд на Зию.

      – Но наше знание, то, чему мы научились, может продолжаться в других – после того, как нас не станет, – сказала девочка. – Трудности этого пути, нашего пути, – это карта для тех, кто последует за нами.

      – Хорошо сказано-изречено, – одобрил Карункул, продолжая готовить ужин.

      – Глубоко! Выдала прям как Ровендер. – Хейли в шутку толкнул Зию ногой.

      Девочка отмахнулась от него. Ее голова была занята воспоминаниями о Рови, рассуждавшем о смерти у скелета воздушного кита. А еще она вспоминала, как Матр прижимала ее к себе и укачивала, укладывая спать, – давно, в Убежище. Она почти слышала шепот Матр: «Я люблю тебя, Зиа, милая моя». Зиа проигрывала в голове эту картинку снова и снова, пока наконец девочку не одолел сон.

      – Зиа, проснись, – прошептал Хейли.

      Ее веки задрожали, и, открыв глаза, она обнаружила, что