Закрывай дверь на ключ. Алекс Урса

откуда-то донеслась песня. Я не люблю высокопарных слов и цветистых описаний, но музыка, которую мы услышали в тот вечер на главной площади Триджано, была… поистине божественной. – С этими словами Долан откинул голову на высокую спинку кресла и прикрыл глаза, словно вспоминая тот вечер в Италии. – Она была не похожа на то, что обычно поют уличные музыканты. Чистый сильный голос пел под гитару о любви к Господу Богу и призывал людей стать добрее и лучше. Мы с Ксавье пошли на звуки этой музыки и вскоре увидели на площади двоих в плотном людском кольце. Монахиня держала в руках ящик для пожертвований на нужды какого-то монастыря. Рядом с ней, привлекая внимание прохожих, пел молодой человек. На вид ему было лет семнадцать. Он был худ и не сказать, что очень привлекателен: типичный итальянец с патлами, давно не знавшими ножниц и расчески. Нос, великоватый для такого лица, живые карие глаза. Но все это было не важно, потому что внутри парня горел огонь. Это не был церковный псалом, это скорее была рок-баллада. Парень славил Бога так, будто признавался в страстной любви девушке. Люди, спешившие до этого мимо по своим делам, останавливались как завороженные, и под конец этого импровизированного выступления толпа собралась приличная. Я заметил, как загорелись глаза Ксавье. Я видел такое несколько раз. Это значило только одно – в его голове зарождался новый проект. Мы дождались, пока парень допоет, и следом за другими людьми положили монахине в ящик для пожертвований несколько купюр. Когда толпа рассеялась, Ксавье подошел к парню и заговорил. Мальчишка не знал французский, а Седу хреново изъяснялся по-итальянски. Но достаточно, чтобы понять, что парню никакие не семнадцать, а все двадцать пять лет. Он поведал, что сирота и вырос в приюте при монастыре, а потом остался там жить и работать, так как идти ему было абсолютно некуда. Музыке парень специально не учился, разве что давным-давно, в детстве с ним занимался его отчим. Но он был одним из тех талантливых самоучек, которые запросто дадут фору любому, проучившемуся музыке всю жизнь. Он рассказал, что играет на многих музыкальных инструментах, и сам сочиняет музыку, но его основная работа в монастыре – играть на органе во время церковных месс. Звали парня, как вы уже поняли, Анжело. Анжело Бертолини. Он все время улыбался. Эта счастливая улыбка не сходила с его лица ни на миг. Я украдкой наблюдал за Ксавье и видел, как улыбка этого паренька перетекает на его лицо. Серьезный и циничный Седу, разговаривая с парнем, и сам стал улыбаться как идиот. Потом Ксавье поинтересовался, не желает ли тот приехать в Париж на прослушивание, но парень вдруг замялся и сказал, что должен спросить разрешения у настоятельницы монастыря. Сам он решить такой вопрос почему-то не мог, не смотря на свой возраст. Что-то бормотал про благословение. Время было уже позднее и мы договорились встретиться на следующий день. Вечером у нас с Ксавье состоялся неприятный разговор. Видимо, за несколько дней в нас обоих накопилось раздражение, и мы поругались. Я сказал, что парень кажется мне странным и инфантильным.