Закрывай дверь на ключ. Алекс Урса

молодой человек.

      Франсуа почувствовал острый приступ тоски и у него засосало под ложечкой.

      – Мужик, – хохотнул Басель, – может, тебе еще дорожку насыпать или косячок скрутить?

      – Вы, наверное, плохой полицейский, – в первый раз за всё время повернулся к нему молодой человек, – я знаю, я в кино видел. А вы, – повернулся он к Франсуа, – вы хороший.

      Франсуа почувствовал, как краска заливает лицо. Еще чего не хватало!

      – Вам нужно поменьше смотреть кино! – жестко бросил он и тут же смутился своей резкости. Перевел дыхание и ответил уже мягче: – Пока мы не можем вас отпустить.

      – У меня такое ощущение, что мне грозят серьезные неприятности, – серьезно поведал молодой человек, помрачнев, но тут же снова просиял. Он вообще не умел долго хмуриться. – Но вы ведь во всем разберетесь, правда? – обратился он к Франсуа.

      – Извините нас, пожалуйста, мы скоро вернемся, – сказал вдруг Басель нарочито вежливо, вставая со стула и хватая Франсуа за локоть. Он выволок упирающегося напарника в коридор и развернул к себе лицом.

      – Цветочек, какого черта ты творишь? – зашипел он, едва дверь за ними захлопнулась. – Ты чего с ним любезничаешь? Растаял? Он тебе глазки строит, а ты поплыл, как принцесса! Почему ты не дал мне его расколоть?! Что это? Твоя извечная любовь ко всему итальянскому? – он наступал на Франсуа своей массивной фигурой и в конце концов вжал напарника спиной в крашеную стену. – О чем вы там наедине разговаривали? Ты понимаешь, что ты допрос завалил? Почему ты не спросил его, при каких обстоятельствах он потерял этот долбаный ключ?

      – Здесь что-то не так, – задумчиво протянул Франсуа, совершенно не смущенный этим напором. – Точнее с этим Бертолини что-то не так, – пояснил он, хотя яснее не стало. – Не могу понять.

      – Что непонятного? – взвился Басель. – Тип косит под невменяемого. Он убил человека. Ты думаешь, он не понимает, что ему грозит? Вот и разыгрывает из себя психа. – «Я не знаю! Я не помню!» – высоким голосом передразнил он. – Ты что, ему поверил?

      – Слушай, я видел всякое, – принялся объяснять Франсуа, – ты же знаешь, у нас тут до фига народа и слюни пускали, и дерьмо свое в камерах жрали, лишь бы сойти за дуриков, но такого я еще не встречал. Так под психов не косят.

      Они оба, как по команде, повернулись к зарешеченному окошку, сквозь которое можно было понаблюдать за подозреваемым в их отсутствие. Молодой человек, улыбаясь, рассматривал обстановку и задумчиво чесал патлатую голову.

      – Может, он под наркотой? – выдвинул предположение Басель.

      – До сих пор? – удивился Франсуа. – Сколько он здесь находится? – он взглянул на часы. – Час дня. Это что за наркота такая? Его бы уже отпустило давным-давно. Нет, тут что-то другое. Мужику тридцать три года, а он ведет себя как шестнадцатилетка из Свидетелей Иеговы. Такое ощущение, что для него это все игра в детектив. Словно его и правда сейчас вот-вот отпустят. И потом, он же вроде звезда? Я думал, он сейчас понты начнет качать – «туда-сюда-вы-знаете-кто-я».