Легенда. Герои Урании. Алина Романова

речи только ещё больше разозлят его».

      Всхлипнув, она пососала уколотый палец.

      Хлопнула дверь, и в залу с бряцанием железа вошёл рыцарь. Громыхая, подошёл к окну и выглянул в него. Побарабанил пальцами по стеклу. Повернулся.

      Сбывались самые тяжёлые предчувствия Ловены – супруг её и повелитель был хмур, как ненастное утро квадра окта, который крестьяне зовут дождяем.

      Леди Ловена молчала, молчал и рыцарь. Наконец это безмолвие, полное угрозы, настолько измучило бедняжку, что она не выдержала:

      – Что-нибудь… что-нибудь случилось, мой принц?

      Он продолжал хранить молчание.

      – Если… если простыни показались вам сырыми, так то потому, что вчера весь день моросило, и постель никак не удавалось просушить. А если каша немного подгорела, так вы сами долго не выходили к столу…

      «Что же ещё, что?! За оружием следит оруженосец. Может быть, заболел его новый жеребец? Или соседи, охотясь в полях, потравили молодые посевы?!»

      – Что вы там бормочете? Какая каша? – рявкнул благоверный.

      – Овсяная. А если прислуга была нерадивой, так накажите её сами, милорд. Я здесь человек новый и не умею ещё хорошенько распоряжаться… – голосок её дрожал всё больше. – Возлюбленный господин мой, я не знаю, что ещё говорить.

      И леди Ловена заплакала. На самом деле она боготворила своего сурового мужа, сэра Тристана, но смертельно боялась его, потому что вышла замуж всего три квадра назад, а было ей пятнадцать лет. В приданое она принесла ему девственность, светлые косы и всё Правобережье.

      Ловена заливалась горючими слезами, и казалось ей, что жизнь кончена. «Коли сейчас он примется кричать на меня, как всегда, так я брошусь на его глазах из окна башни. И выскажу всё, что думаю! Нет, сначала выскажу, а потом брошусь. Нет больше сил терпеть такое бесчестье! Этот человек просто презирает меня, он женился на мне только из-за моих земель! И почему я не воспротивилась, когда он просил моей руки? Но ведь тогда один путь – монастырь. И тихо гнить, пока не умрёшь…»

      Рыдания стали стихать, сменившись шмыганьем и вздохами.

      – Любезная супруга моя, – чопорно произнёс сэр Тристан, и она затрепетала, – меня призывает святой долг, каковой, как вам должно быть известно, является смыслом жизни рыцаря и дворянина, а посему я вынужден покинуть вас на некоторый срок. В моё отсутствие командуйте в замке полновластно, исключая дела военные. Ими будет заниматься кастелян.

      Слёзы снова потоками полились из её глаз, и даже упоительная возможность «командовать полновластно» теперь совсем не радовала. «Конечно, я уже надоела ему! Я успела наскучить этому блестящему принцу, этому знаменитому воину своей тупостью, своими вечными промахами. Он уедет от меня в свою яркую, такую интересную взрослую жизнь, а я… я останусь здесь, без него, одна, с нянюшками и кошками».

      Она закрыла лицо руками. Лязг кованых башмаков заставил её ещё больше съёжиться. Но тут она ощутила на своих ладонях, на лбу, на волосах горячие поцелуи и услышала голос,