Целитель. Новый путь. Валерий Петрович Большаков

разведкам мира? Как вы собираетесь найти «Миху»?

      Аглауко наклонился и по-приятельски шлепнул Томаша по круглой коленке.

      – Мазуччо почувствует его, монсеньор! – гордо доложил он, как будто хвалясь способностями товарища. – Пару лет назад нас послали на Филиппины, в Багио. Там мы должны были встретиться с местным врачевателем-хилером, ревностным католиком. Так Мазуччо за две мили учуял целителя! А все потому, что он и сам такой. Да-а! – зажмурился Мути. – Однажды мне прострелили живот, так Мазуччо и дырку залатал, и утробу вылечил!

      Платек закаменел лицом, и Шепер углядел перемену.

      – Вы – Томаш, верно? – мягко сказал он.

      – Да, ваше высокопреосвященство, – пробормотал поляк, опуская глаза.

      – И вы сильно переживаете из-за своих чудесных способностей?

      – Мое самое сильное желание – избавиться от них однажды, раз и навсегда! – вырвалось у Томаша. – Больше всего на свете я хочу быть, как все, а не носить в себе непонятные и непрошенные потенции.

      Вяло удивившись, он ощутил, что ему полегчало. «Будто нарыв вскрыл», – мелькнуло в мыслях.

      – Понимаю вас, Томаш, – сочувственно кивнул кардинал. – Признаться, меня даже радует ваше отношение к своему целительству. Вот, если бы вы гордились тем, на что способны, да впадали бы во грех похвальбы, у меня поневоле закопошились бы мыслишки о дьявольской природе вашего таланта. Но, раз вы страдаете от него, впору думать о божьем промысле. Умения ваши – ваш крест.

      Платек недоверчиво глянул на него.

      – Вы действительно так думаете?

      – Мои люди собрали о вас всё, что возможно узнать о смертном, – Шепер усмехнулся с долей превосходства. – Я всего лишь сделал надлежащие выводы. Но к делу. Коли вы способны ощутить присутствие «Михи» в радиусе двух миль, это всё упрощает. Теперь я верю, что миссия ваша выполнима, а враг будет уничтожен! Слушайте внимательно…

      Томаш наклонился, делая вид, что внимает кардиналу, а сам в это время горячо молился – впервые за долгие годы перед ним забрезжила крошечная надежда на избавление от тягостного дара целителя. Он плохо понимал, откуда вдруг проросла эта зыбкая уверенность, но его мозг бывал и вещим…

      Слова «Украина», «Первомайск», «Миха» наплывали невидимыми облачками и таяли, а в голове у Платека билась ликующая мольба: «Избави меня, Богородица! Избави меня, Иосиф! Избави, Иисус!»

      Вторник 30 сентября 1975 года, день

      Первомайский район, Каменный Мост

      Осень звенела стеклянной струной, тускнея в ля-миноре. Летучие паутинки щекотно касались лица, виясь, как июльский пух, и я жмурился, млея на солнце – «бабье лето» дочерпывало остатки теплыни.

      Иные тополя обдало желтизной – они проглядывали рыжими прядями в пышной шевелюре лесополосы, зеленевшей по-летнему. Деревья стыдливо оттягивали неизбежный листопад, а то задуют ветра студеные, разденут донага, и будешь коченеть, скорбно воздевая голые ветви…

      «Ну, все, все, – подумал я, теряя