Думки. Апокалипсическая поэма. Том второй. Артём Рящев

был его ответ.

      – Тогда я пойду? – спросил я.

      – Благодарю за службу! – выпалил капеллан. – Очень ценю, очень.

      Благодарю за службу! – разве дождешься от капеллана простого спасибо!

      Я вытянулся и козырнул. Капеллан тоже вытянулся и ответил мне тем же жестом. Я снова развернулся на каблуках и, задирая ноги выше ушей, пошагал к дверям, врезался в двери со всего размаху, распахнул их обе широко, оглянулся на капеллана, который так и продолжал стоять фальшиво держа фальшивую руку у своего виска, так и не выдавив из него ничего человеческого, – улыбнулся бы хоть чтоли! – я все тем же дурацким манером пошагал вниз по лестнице и перешел на нормальный шаг только когда стало ясно, что капеллан меня больше не может видеть.

      Я спустился в вестибюль, привычно поздоровался с космонавтом, потоптался там, в вестибюле, несколько времени: на улицу не хотелось, в вестибюле оставаться тоже почему-то было совершенно нельзя и я побрел в темноту кинозала моего кинотеатра «Космос».

      Женя и Фенек уже были тут, лежали распластавшись на своих спортивных матах, уставшие после пробежки.

      Я встал рядом с ними, расставил ноги, руками изобразил какой-то широкий жест и говорю голосом полным драматизма:

      – А теперь, – говорю, – внимание, вопрос!

      – Какой вопрос? – спросил Фенек.

      – Спрашивай, – разрешил Женя.

      – Чего? – на соседнем с моим спортивном мате из-под тряпья высунулась Витина голова.

      – Вопрос! – повторил я. – Как меня зовут?

      Все замолчали, передумывают и только Витя свое вечное:

      – Чего? – но и он, протянув это свое «чего?» тут же замолчал.

      Разбил тишину Фенек:

      – Как… – переспросил Фенек.

      – …меня зовут? – закончил за него я.

      – Эй! – Женя эйкнул озадаченно. – Действительно, как?

      И все снова замолчали, обдумывают. В полной тишине слышно только, как Женя свое пузо скребет, это у него такой способ думать.

      Фенек снова разбил молчание.

      – Ваня? – предположил он вполне уверенно.

      – Ваня? – удивился Женя.

      – Ваня? – протянул Витя.

      – Нет, дорогая Дульсинея, – сказал я Феньку, – точно не Ваня.

      – Дульсинея? – еще больше удивился Женя.

      – Какая такая Дуленьсея, а? – спросил Витя.

      – Чего? – это Женя Вите.

      – Нет, так нет, – сказал Фенек. – Заставлять не буду!

      – Спасибо большое, – поблагодарил я Фенька за его великодушие.

      – А мне все-таки хотелось бы знать, – раздался опять Витин голос, – кто есть эта Дулиснея?

      – Дульсинея, болван! – поправил я Витю.

      – Кто? – спросил Женя, ничего не знавшей об истории Вани и прекрасной Дульсинеи.

      – Кто, а? – это снова Витя.

      – Какая тебе разница кто такая Дульсинея! – почти закричал я. – Неужели никто не помнит как меня зовут?!

      Снова все затихли. Фенек только открыл было рот, но ничего так и не выдумал и закрыл его обратно. И Женя еще пузо чешет