Думки. Апокалипсическая поэма. Том второй. Артём Рящев

свою речь капеллан.

      Я пусть пока и не принимал участия в мероприятиях направленных на увеличение численности, но вполне себе представляю к чему ведут все эти нелепые телодвижения. Поэтому это я так из себя дурака корчу, чтоб побесить капеллана, а еще смешно смотреть, как он пыхтит и краснеет, объясняя мне столь деликатную тему – и поэтому тоже, что смешно.

      В общем и целом, капеллан неплохо осветил межполовой вопрос, на твердую троечку, только вот начал слишком уж издалека. Так я узнал, например, что существует несколько способов размножения:

      – Червяк он, что? – спрашивал сам себя капеллан. – Червяк он, создание самого низкого порядка, – отвечал он сам себе. – Червяка разруби посерединке лопатой или ногтем его разполовинь и что получится? Два червяка получится – размножился считай. А вот гидра, например, уже сложнее, она сама с собою делится на две части, но и ее тоже можно лопатой или ногтем, так тоже работает. А ты, у тебя все не так, ты – высшее создание, венец так сказать! Тебя не располовинишь запросто так, для этого женщина нужна.

      – Тычинки! – вспомнил вдруг капеллан. – Ну и пестики еще, – добавил он.

      И капеллан завел о пестиках и тычинках, и говорил нудно и все как-то расплывчато и так к самому главному, про женщину, не вернулся.

      Пока капеллан рассказывал мне о тонкостях размножения, взгляд его блуждал по зеленому сукну стола, огибал чистые бумажные листы, столкнулся пару раз с бронзовой чернильницей, описал вокруг нее несколько кругов, обтер каждую сторону вечного календаря не по разу, обошел стороной ненавистную пишущую машинку, резко перескочил через весь стол с одного его края на другой, прямо на стопку исписанных бумаг и оставался там, на той стороне, и до самого конца оттуда не возвращался, а лишь только бродил по чернильным строчкам гимнов.

      – …ни при каких условиях, ни за что. И пусть соблазн велик, а соблазн есть, должен уже быть, необходимо побороть, вытоптать его в себе и дождаться благоприятных условий, потому что уж никак не в сложившихся обстоятельствах же! – закончил свою речь о межполовом вопросе капеллан и хлопнул своей фальшивой рукой по крышке стола.

      – Все ясно? – спросил он.

      – Безоблачно! – отрапортовал я, мне, чес-слово, надоело уже и ни капельки больше не смешно.

      – Молодец! – похвалил меня капеллан, краска с его лица тут же прошла. – Можешь быть свободен.

      Я козырнул капеллану по военному, развернулся на каблуках и было уже пошагал к дверям, как вдруг вспомнил:

      – Карта, – сказал я и развернулся обратно.

      Взгляд капеллана сразу изменился, из блуждающего он в ничтожную долю секунды превратился в сверлящий.

      – Какая карта? – спросил капеллан осторожно и засверлил меня взглядом где-то в районе правой коленки.

      Я расстегнул несколько пуговиц и достал из-под рубахи карту.

      – Карта, где все-все обозначено, – сказал я, – нам ее дал Слепой Волк, вам велел передать.

      Капеллан удивленно изогнул одну только бровь, а взглядом всверлился вдруг мне в левое предплечье, где-то по серединке.

      – Вместе с глазами, помните? – напомнил я, потому что капеллан так