ТРИОН. Полёты биоробота в пространстве и времени. Историко-философский приключенческий роман. Александр Иванович Фефилов

Фёдора Ушакова, пытающегося перекричать шум:

      – Григорий, что на родине говорят о предстоящей войне с Турцией?

      – Про войну с Турцией ничего не слыхал, а вот про новое Уложение законов… Поговаривают, что императрица комиссию из выборных депутатов создала. В Грановитой палате Московского кремля заседают. «Наказ» императрицы вышел. Сказывают, что за основу был взят трактат Ш. Монтескье «О духе законов».

      – Да! Идеи Просвещения долетели до матушки России…

      – Говорят, что всё в сословные привилегии выльется…

      – А во что же ещё выливаться-то?.. Читал я, что в комиссии, помимо дворян, государственные крестьяне, казаки и даже инородцы представлены.

      Радищев, подключившийся к разговору, заметил: «Лучше бы крепостническое право отменили».

      Глеб продолжал: «В Наказе сказано, что цель власти не в том состоит, чтоб у людей естественную их вольность отнять, но чтобы действие их на пользу общества направить».

      Радищев махнул рукой: «Впустую всё это! Не договорятся они. Дворяне упрощения торговли имениями требуют. Купцы оставить за собой единоличное право торговли возжелали. Крестьяне против тяжёлых условий жизни выступают…».

      Ушаков горько вздохнул:

      – Эх! Зря я покинул государственную службу! Ужо был бы произведён в секретари майорского ранга. Поменял службу на учёбу. В юриспруденции пока не преуспел. Время противу меня работает. Не успею отечеству послужить.

      Трион пригорюнился: «Странно как-то, Глеб, что мы с тобой с живыми покойниками разговариваем… Мы-то с тобой живём, или это мираж? Не увязывается как-то… Вращаемся в давно несуществующем мире».

      Веселье было в самом разгаре. Компания захмелела. Трион заговорил: «Ты только посмотри, Глебушка, как служат Бахусу российские студиозы! Мы с тобой не меньше выпили за компанию, но хоть бы в одном глазу. Недоработали наши учёные отцы!»

      – Скорее человеческую генетику перехитрили! Homo non bibens! Ты лучше подумай, куда мы с тобой поведём наше небренное тело после этой пьянки. Ему отдыхать надо.

      Трион молчал некоторое время, потом прошептал: «Обрати внимание на Ушакова! Как-то странно он на тебя пялится…»

      Глеб взглянул на Ушакова. Тот внимательно рассматривал рукав его студенческого мундира.

      – Что ты там увидел, Фёдор Васильевич?

      – Да вот обнаружил… У тебя, Гриша, точно такое же пятно на рукаве, как и у меня. Я его только вчера посадил. Не успел застирать…

      Глеб смутился. Опустил руку под стол..:

      – Бывают странные совпадения… Вот и моя фамилия тебе кого-то напоминает…

      Ушаков вздохнул:

      – Что-то мне не по себе. Пора…

      В это время в подвальчик ввалились двое пьяных. Это были изысканно одетые молодые люди. Они пели не в унисон известную немецкую песенку про Cусанну. Качаясь, прошли к соседнему столику на свободные места. Усевшись, позвали официанта: «Herr Ober!»; заказали пиво и начали громко разговаривать.

      Радищев,