Кто такая Даша?. Нина Резун

тебе сейчас не помешали. Если родственники эти действительно богатые.

      – Я так не могу, я лучше у чужих людей деньги возьму, чем буду кому-то в родственники навязываться.

      – Ой, Лерочка, усмири ты свою гордость.

      – Нет, теть Тань. Не буду я никого искать. Здесь моя Родина, здесь мой дом.

      Тетя Таня вздохнула и наклонилась надо мной.

      – Открывай рот, буду смотреть, что у тебя там.

      – Тетя Таня, – я схватила ее за руку, которая приблизилась к моему рту, – я в этот раз все заплачу, без скидок. Я вам и так задолжала.

      – Перестань. Попридержи деньги лучше для брата своего непутевого. Открывай.

      Я открыла рот, тетя Таня направила на меня лампу и стала рассматривать зубы.

      – Так, в целом все неплохо, – прошла по верхнему ряду тетя Таня, затем спустилась вниз: – даже хорошо. Есть один кариес на тридцать пятом, – она взяла зеркало побольше и подала мне: – Вот посмотри. Но не глубокий. Можно даже без анестезии попробовать его полечить. И… ну и все. И чистка нужна. Ты молодец, зубы у тебя как у мамы, в хорошем состоянии. Давай начнем с чистки, а кариес в ближайшие дни придешь, и мы быстро его залатаем.

      – Хорошо.

      Я рассматривала ответы из клиник. Все рекомендовали провести более детальное обследование, сдать анализы, показать на приеме самого пациента и только после этого можно установить окончательный диагноз. Но по предварительным данным брату требовалась операция, и ценник на нее между клиниками варьировался в пределах нескольких десятков тысяч рублей. В государственной клинике можно было сделать операцию бесплатно, но запись на полгода вперед.

      И я решила отталкиваться от самой высокой цены. Да, без кредита не обойтись, но при отсутствии других обязательств перед банками, сумма ежемесячных выплат вполне посильная. А если еще и «премиальные» будут, практически не ощутимая. И я позволила себе немного расслабиться.

      Я позвонила брату, и мы полчаса с ним разговаривали. Он впервые за долгое врем спросил, как у меня дела, и в этом я заметила положительную тенденцию, о которой говорил Иван Степанович. Жерар проявил интерес к моим делам, и это не звучало как риторический вопрос, он ждал ответа, и, воодушевленная переменами в его настроении, я ответила, что у меня все хорошо. Я вылечила зуб, сделала чистку, получила на работе премию и нашла клинику, где ему помогут вылечить ногу.

      – А личная жизнь как? Пока меня нет, могла бы ее устроить.

      – Мне некогда, Жерар. Работы много, а в выходные я делала ремонт в квартире.

      – Ремонт? Сама?

      – Да. Только полы заменить нанимала людей.

      – Значит, не скучаешь без меня?

      – Скучаю, Жерар. Поговорить совсем не с кем. Только с тетей Таней, но это ненадолго. Ты же понимаешь, с открытым ртом сильно не поговоришь.

      – Кошку хоть заведи. Теперь-то можно.

      У мамы была аллергия на шерсть, и мы никогда не держали животных дома. И после ее смерти не решались. Словно боялись, что мама нас осудит. Да и без кошки ответственности хватало.

      – А если у меня тоже аллергия появится? Куда я ее потом? Давай лучше ты возвращайся, и