…Но Буря Придёт. Nameless Ghost

лысоватый детина с огромною раной на левой щеке тихо выполз из зимнего погреба, зажимая ладонью ужасную дырку от пики. Увидев того, к нему бросились двое товарищей, хватая под руки и вытянув к солнцу.

      – Вот умёт! Распластали тебя как лиса черепаху…

      – Сиди тихо – зашью сейчас как-нибудь…

      Прислонив его к срубу спиной первый начал пытаться сшивать грубой нитью разрез от клинка, протыкая иголкою кожу. Второй помогал, вытирая тряпицею тёкшую кровь.

      – М-мать их… Пожри их… Ард-Брен… мохно… р-рылых… – бубнил тот, замёрзший за долгое время сидения в холоде погреба – стуча челюстя́ми как аист щипо́м.

      – Тихо ты, Мейлге! Дай рану зашить! – остудил его тот, кто держал иглу в пальцах, – а то дырку до самых зубов разорвёт, как ты треплешься! Не дёргайся, говорю!

      – Уб-бью… мохнор-рылых… выблю́дков… – не стихал тот, пока не словил от второго товарища в бок кулаком, резко стихнув.

      – Во, заткнулся, Кулак – как по-твоему молвил тебе я!

      Мужчина в изорванной, залитой кровью и грязной в земле и листве верховнице опёрся на древко копья, наблюдая за тем как скрывался загон чужаков. Второй осторожно одёрнул его за рукав.

      – Послать за Деортом с людьми?

      – Поживее давай. И к Кайрнех и Дил – там у них есть достаточно конных.

      – Пока тех приведём, мохнорылые эти уже до союзников доберутся. Да и много их… Надо бы к Конналам слать за подмогой.

      – Не успеют уйти. Отправим кого уследить, где пойдут они там, – сказал твёрдо первый.

      Второй обернулся к товарищам.

      – Кто целый – и конь у кого – живо к Высокому Берегу! А ты, Ойсин, и ты, Кахер – к Кайрнех и Дил!

      – Чешите скорей, – сказал главный, – и назад так же живо.

      – А за этими кто?

      – Я пойду, – долетел из-за спин чей-то девичий голос.

      – Сиди дома, Мэв, – ответил дочери первый, не обернувшись и пристально глядя на лес, за которым скрывался противник, – Нидд и Мабог пойдут. Девке шляться теперь – сама видишь что с Морой случилось…

      – Мабог ногу себе подвернул. А я бегаю быстро, не хуже их точно! – настойчиво молвила та, подходя к отцу ближе, – пока будешь искать кого выслать, и вправду дейвоны уйдут.

      – Ладно. Иди вместе с братом. Пусть он впереди, а ты следом за ним – ве́сти к нам приносить, куда двинули эти. И не лезь слишком близко, понятно?

      – Я бегаю быстро, – та согласно кивнула отцу, торопливо накинув на плечи мужской тёплый плащ с наголовником, и следом за братом метнулась по тропке вдоль речища к западу.

      – Возвращайся, как только нагоним их! Ясно?! – крикнул он дочери, обернувшись на миг, и вновь что-то стал обсуждать с земляками, кто ещё оставался у створ растворённых ворот.

      – Вернусь! – донеслось уже издали.

      Нить стежками сводила ужасную рану от челюсти к глазу. Лысоватый верзила терпел, снося боль, стиснув зубы, пока первый товарищ орудовал точно сапожник.

      – Ты хоть где там укрылся – а, Мейлге? Мохнорылые