…Но Буря Придёт. Nameless Ghost

осторожно погладив.

      – К чему сейчас думать о свадьбе, Храфнварр? Я рада, если боги дадут нам обоим счастье. Будь со мной рядом всегда…

      И тихо добавила:

      – Закрой дверь покрепче, пока Бродди спит…

      ГОД ПЕРВЫЙ. ПРЯДЬ ВТОРАЯ "…ТЕ, КТО МНОГО СМЕРТЕЙ ПРИНЕСУТ БЛИЗ СЕБЯ…" Нить 13

      – А ну-ка заткнись!

      Девчонка, дочь здешнего сви́наря, была телом тоща – но им на потеху и то бы сгодилось, тем больше что и не доска, сиськами была одарена славно. Пока двое крепко держали ей руки, а третий разинув с ухмылкою рот стал с копьём в трёх шагах позади, ожидая черёда, их главный с охотой сдирал с неё платье, затянув небогатую юбку из шерсти подолом на тело и рвя на клочки всё исподнее.

      – Мамочка! Мама!!! – звенел её крик над селением, отражаясь от стен старых срубов.

      – Замолкни ты, дура – лишь злишь своим визгом!

      – Мама!

      – Замолкни, сказал! – озлобленно рявкнул он громко – и сунул той в рот её собственный пояс, поглубже пихая сквозь сжатые девушкой зубы. Добыча их дико визжала, затем лишь стонала от боли, когда весь охват влез ей в горло, мешая дышать – лишь тяжко сопела сквозь ноздри разбитого носа, в отчаянии глядя на небо вверху над собой, пока здоровяк раздвигал её сжатые голые ноги.

      Со всхлюпом сапог подошедшего сзади к ним пятого стал подошвой на коровью лепёшку, размазав её по грязи.

      – Да чтоб тебя, Хекан – да что же творишь ты, урод?!

      Их старший, годами за тридцать, презрительно фыркнул сквозь зубы, едва повернувшись к тому – много младшему за себя.

      – Тебе-то чего до того, умёт пёсий? Ты нам тут не вершний – я сам голова моим буду.

      Он левой держал ту девчонку – дейвонка ли, арвейрнка, не понять тут в Помежьях, где все с рыжиной – за длинную белую ногу, а правой пытался расплесть свой охват поверх грязных поножей, измазавшись в глине с навозом, пока изловил самолично их стихшую вот уж живую добычу.

      – Сестра она что ли тебе? – фыркнул тот, что с копьём – и узрел, как вдруг вспыхнули у́глями очи у парня.

      – Оставь её лучше, – сказал тот негромко, – нельзя так…

      – Чего же ты молчал в прошлый раз, сосунок – как за речкой ту бабу мы драли с парнями – а стоял и смотрел? Или трусил сказать мне в лицо – а, щенок? – их старший презрительно глянул на парня, оскалясь, – папаше пожа́лься иди, раз в поножи уже наложил! Что – добрый такой ты, жалеешь вражи́н? Все тут они присягали их Дэйгрэ, известно…

      – Ага! Вали к Хвёггу, сопляк – не мешай! – добавил второй.

      – А хочешь – давай, пятым будешь? – вдруг спросил парня тот, кто держал их добычу за кисть, выкрутив левую руку девчонки в локте и коленом прижав до земли, не давая той вырваться, – мы же это – не жадные…

      – Или этот ты будешь – из этих – кто умёта толкач? – хмыкнул третий презрительно.

      – Быть может там струсил – но тут уж не буду молчать! – вдруг рявкнул им тот, и добавил спокойно и жёстко, – отпусти её живо, урод.

      – А то что? – презрительно хмыкнул