Сказки Снежа. Ирина Агатова

еще больше оживился волшебник. – Вы же можете, вы же чувствуете! Ведь не просто же так вы выбрали эту профессию. Так, а что с «по крыше» будем делать? Ну же, давайте сами!

      Юноша на минуту задумался и зашевелил губами:

      – «Серой», но это если «дождь» приправлен чем-то другим, «старой», если хотим подчеркнуть бренность бытия, а еще лучше тогда «ветхой», – юноша улыбнулся, – или можно…

      – «Покатой», «черной», «уснувшей», – не выдержал чародей и с удовлетворенным видом откинулся на спинку стула. – Очень, очень хорошо! – похвалил он юношу. – А теперь идите и приготовьте мне настоящий салат «Осенний».

      Через пятнадцать минут странствующий маг, чародей, волшебник Слова и просто уставший от жизни человек наслаждался безупречно приготовленным блюдом. В его красивой дорогой тарелке лежало «Безответно стучит нищий дождь по обшарпанной крыше». И это был настоящий салат «Осенний», после которого хотелось выйти во двор и застрелиться.

      Пятая сказка Снежа

      ВОЗДУШНЫЙ ЗМЕЙ

      – Тебе нравится быть свободным?

      Я смотрела, как Хозяин Обратного склона поправляет дрова в камине. Он делал это по-особенному, будто вел с пламенем немой разговор, разговор, понятный лишь им двоим.

      – Свободным? – он повернулся ко мне. – Что ты имеешь в виду?

      – Отсутствие ответственности, – не задумываясь ответила я, – а такое возможно лишь при абсолютном одиночестве.

      Хозяин Обратного склона внимательно посмотрел на меня, и я почувствовала, что ничего не понимаю в этой жизни.

      ***

      Давным-давно, когда трава была зеленее, небо – прозрачнее, а солнце так же равнодушно, как и сейчас, летал над этой травой, в этом небе и под этим солнцем Воздушный змей. Управляемый ветром и опытной рукой он был подобен беззаботным птицам, расправляющим свои крылья – симметричные кляксы – на блестящем атласе длинных задранных юбок парусников-облаков. Всё лето Воздушный змей носился со стрижами и ласточками и чувствовал себя счастливым и свободным. Он бросал вызов грозовым тучам и с мальчишеским свистом скатывался по радуге после шумного беспокойного ливня; он смеялся со звездами-колокольчиками, рассыпанными по ночному небу, и вел философские беседы с хитроумным, изогнутым в вопросительный знак месяцем. И не было у него иных печалей как только безветренные серые сумерки.

      Наступила осень. Вчерашние подружки ласточки засобирались туда, где не бывает снегов и вьюг. Воздушный змей с любопытством наблюдал за их суетой и радостным возбуждением от предстоящего дальнего перелета.

      – Летим с нами, – как-то предложила ему одна из птиц, – мы умеем летать, а значит, мы свободны. Нам даны крылья, а значит, мы можем отправиться куда вздумается. Мы вольны преследовать ветер и обгонять ход времени. Мы открываем новые земли и никогда не знаем скуки. Летим, летим с нами!

      – Глупая, –