Минувших дней разбуженная память. Николай Бушнев

Живем в полумраке, ничего не читаем. Я полностью поддерживаю Сергея Иванова насчет завхоза и вины парней…

      – А ниче, хороша, – доверительно прошептал на ухо Бачуку белобрысый прыщавый паренек.

      – Та ну—у. Худа як вобла. На Полтавщини то настоящи дивки, – ответил Василий.

      – Да брось ты, глаз не имеешь. Ишь покраснела – стеснительная!.. Вот бы с ней задружить, – не унимался белобрысый.

      Петрунька постучал карандашом о стол и сказал:

      – Попрошу высказываться согласно поставленному вопросу.

      – Дайтэ я ще скажу, – поднимая руку, с места, крикнул Бачук.

      Лида – чернявая, небольшого росточка, девушка, внимательно посмотрев на Василия Бачука, подумала: «Сейчас опять будет Степку топить. Люто же он его ненавидит. И что я, дура, в нем раньше находила, Рыжий, злой этот Васька…».

      – Говори, говори, Василий, – разрешил Пётр.

      – Шось нэ туды мы гнэм. Воны хотилы сэбэ показаты, аш коня погубылы. Нам нэ трэба такых стахановцив! Выновни, хай отвэчають!

      Слово взял прораб леспромхоза Владимир Михайлович Грачев:

      – Хочу сказать, что вина их не только в том, что вывели из строя лошадь. Ведь, глядя на таких «передовиков», и другие могут неправильно понять, что все средства хороши, лишь бы перевыполнить норму… Сначала скотину, а затем и товарищей ставить под угрозу ради плана. Стоит ли таких держать в комсомоле? Подумайте, комсомольцы…

      Лида переживала за Степана. И, не выдержав, поднялась с места:

      – Тебе—то, Васька, с ними не тягаться. Завидуешь, вот и кидаешься, – она посмотрела в сторону Бачука. – Работали они по-стахановски, постоянно по полторы—две нормы делали. А случилось такое, так что же, сразу из комсомола их? Под суд? Да они жить—то ушли в самое плохое общежитие. Там даже сушилки нет. От запаха портянок не продохнешь, свечи гаснут. Хотя и обещали стахановцам отгородить в бараках комнаты, ведь этого не сделали, а они не жалуются. Значит, когда хорошо, то мы, комсомольцы, вместе, а как что случилось – мы в стороне! Так выходит? Я предлагаю оставить их в комсомоле, а за лошадь, конечно, с них высчитать. И если у них не хватит денег, я первая им помогу. С завхозом надо разобраться, а то завтра, может, еще кого придется тут разбирать… Все.

      В зале загудели.

      – Конечно, права Лидка, че и говорить.

      – По-твоему, теперь скотину загоняй в усмерть?

      – Ты вот завтра пилу сломаешь, тебя тоже под суд?

      – Если нарочно сломаю – суди!

      Комсорг Иван Елин встал, призывая к тишине:

      – А ведь права Лида. Радость и беда у нас должны быть общие. Проглядели здесь мы все вместе. Видим, что ловчит завхоз, а молчим. Видим, что нарушает приказы, опять молчок. Ждем, пока что-нибудь не случится. Мы должны быть требовательны не только к себе, но и к окружающим. Вот тогда будет по—комсомольски. Я считаю, будет справедливо, если мы попросим дирекцию не передавать дело в суд, а наказать