Будьте моей бабушкой. Валерия Ошеева

– Глаза-лупы заблестели. – Мои родители тоже в этом доме когда-то жили. И был у нас с Галчонком в детстве один секретик – прятать ключ в специальный кармашек с обратной стороны коврика у двери. Сын Галочкин до сих пор так делает, а то у них сиделка часто ключ забывала…

      – Сын – это такой, с усами? Алексей…

      – Да, он. Хороший парень вырос, – печально вздохнула бабушка. – Два года, как инсульт разбил Галчонка, почти уже не двигается, только лежит. А сын не бросил. Сиделка к ней каждый день ходит, утром и вечером. Он сам тоже навещает.

      – Откуда соцзащита знала, что вы будете у Галочки?

      – Вот настырная! У этих супостатов же вся моя подноготная – кто, откуда, какие близкие остались… Да и потом, сама я сдуру много с соседкой по комнате болтала…

      Автобус резко затормозил, и старушка чуть не вывалилась в пролёт.

      – И где вас только учат, дармоедов? – сердито закричала она на весь салон. – Ну что, девочка, ты узнала всё, что хотела? – Судя по тону, настроение у неё изменилось.

      – Нет, не всё.

      – Мне выходить надо.

      – Я с вами.

      Та ничего не ответила, но окинула Женю оценивающим взглядом.

      – Как тебя звать-то?

      – Женя. А вас?

      – Тамара Михайловна.

      Автобус остановился у железнодорожного вокзала. Тамара Михайловна засуетилась, споткнулась и чуть было не упала. Женя успела схватить её за локоть.

      – Зачем-то бог тебя мне послал, – странно прокомментировала этот эпизод Тамара Михайловна.

      – Куда вы направляетесь? – спросила Женя.

      – Надо мне до города соседнего добраться, дело недовершённое там у меня есть. – Тамара Михайловна поправила сбившийся платок и мечтательно протянула:

      – А потом – на юг, к Семёну Юрьевичу.

      – Это кто?

      – Какая ты любопытная, девочка! Подскажи, сколько времени?

      – Без двадцати семь.

      – Скоро электричка отправляется, – пробормотала Тамара Михайловна. – Так вот, девочка. Семён Юрьевич – это юрист. Ему, правда, уже должно быть сильно за семьдесят. Но очень уж он мужу моему обязан. Незадолго до смерти (как чувствовал!) Витенька так мне и сказал: «Тома, будет худо – звони Семёну. Он поможет». И бумажку-то мне сунул. А я, дура старая, её потеряла.

      – А вы с ним что, не общались?

      – С кем? С мужем?

      – Да не с мужем, а с этим Семёном Юрьевичем.

      – Общались, но давно. Лет тридцать уж прошло.

      – Ого! – Женя переминалась с ноги на ногу, не зная, как подступиться к делу. Но набралась духа и выпалила:

      – Тамара Михайловна, возьмите меня с собой!

      – Куда? – опешила бабушка.

      – На юг.

      – Да ты что, под суд меня хочешь? Что скажут твои родители?

      – А нет у меня родителей, – соврала Женя. – Я тоже сбежала.

      – Откуда?

      – Из детского дома.

      – Пахнешь по-домашнему. – Тамара Михайловна как будто действительно принюхалась. – И куртка у тебя хорошая.

      – Нам