Будьте моей бабушкой. Валерия Ошеева

виднелись жёлтые вкрапления. Женя брела бесцельно, куда глаза глядят. Жители Твери торчали на работе, поэтому по пути ей попадались в основном старушки и школьники.

      «И для кого только пекут такой гигантский хлеб?» – Женя остановилась у застеклённой витрины хлебной лавки. В животе урчало, но лопать булки не хотелось.

      – Уважаемая, а уважаемая! Ты лучче взгляни, какие у меня сливы, – обратился к ней хозяин фруктовой лавки, стоявшей неподалёку.

      «Вот ещё привязался», – нахмурилась Женя. Она не любила, когда кто-то проявлял к ней излишнее внимание. Всё же на минуточку заглянула: фрукты выглядели действительно великолепно. Сама осень позавидовала бы такому буйству красок. В груди у Жени всё съёжилось. Вот бы сейчас здесь оказалась мама! Женя подошла к ящикам поближе, и сухопарый азербайджанец с темпераментным носом и усами-щётками приветливо улыбнулся: «Попробуй, уважаемая, самый свежий продукт».

      Вот за что мама любила лавки с овощами и фруктами: там всё можно было потрогать, повертеть, понюхать и, наконец, откусить. Её даже не смущало, что виноград или слива были немытыми. «Да ничего со мной не случится», – отмахивалась мама, а Женю называла брюзгой. С видом знатока мама исследовала один ящик за другим, и Женя была готова провалиться сквозь землю: ей казалось, что продавец тихо ненавидит их за неуёмный аппетит. Но, если хозяин попадался радушный и терпеливый, мама скупала у него чуть ли не всё попробованное. Кульки с персиками, абрикосами, виноградом и сливами отправлялись в огромную плетёную корзину, которую мама с конца августа всё время таскала с собой. «Мне так нравится, – парировала мама, когда Женя называла её странной. – Это по-осеннему».

      – Давайте вон ту сливу, – каким-то мышиным голосом прошебуршала Женя.

      – Конечно-конечно, уважаемая. – Азербайджанец проворно достал из ящика сине-сизый плод размером с яйцо.

      Слива оказалась не такой восхитительной, как ожидала Женя, но пробовать другой сорт она постеснялась.

      – Взвесьте мне четыре штуки, – только и сказала она.

      Минуя улицу, на которой ещё сохранились деревянные дома с резным декором и ажурными наличниками, Женя вышла к старой роще. Присела у реки на огромные, хитро переплетённые между собой корни старой сосны, принялась медленно и невесело полдничать. «Мама никогда бы не купила эти сливы, – думала Женя. – А я размазня. Даже с сестрой не смогла нормально поспорить».

      Тут Женя немного лукавила. Поспорила она очень даже хорошо, а вернее, разругалась в пух и прах. Началось всё с очередной претензии.

      – Женя, мне позвонили из школы.

      – Ну. – Аппетит сразу куда-то пропал, и Женя выплеснула суп из ложки обратно в тарелку.

      – Четверть завтра закончится, а ты оскорбила учительницу.

      – Да я просто сказала как есть.

      – Что сказала?

      – Что она дура. Потому что она дура, Даша.

      – Женя! – Даша с силой вытирала руки о мокрый передник. – Ну тебе ведь уже не пять лет. Даже если твоя учительница дура, совсем необязательно говорить это вслух! При всём классе!

      Женя развернулась и посмотрела сестре в глаза.

      – Даша, меня это задолбало! Почему всё время нужно сидеть и молчать? Эта старуха несёт такой бред! Она сегодня сказала, что мы пропавшее поколение и позорим свою страну. Потому что мы опоздали на поднятие флага! Ты можешь вообще себе такое представить? Тебя-то ещё пронесло… – От досады Женя вляпалась локтем в суп.

      – Ладно, окей, предположим, меня это тоже бесит. Но можно не доводить всё до скандала? У меня на завтра были планы, а теперь опять с работы отпрашиваться, потом отрабатывать…

      – Кто о чём, а Даша о себе.

      – И о себе в том числе. Я еле успеваю прибегать домой, чтобы покормить тебя после школы и сделать какие-то дела. А вечером у меня ещё английский…

      – Ну так занимайся своим английским, а меня кормить с ложечки не надо – не маленькая.

      Даша взорвалась.

      – Ну ты и дрянь, Женя! Думаешь, ты одна тут самая бедная-разнесчастная? Думаешь, раз мамы нет, можно дерзить налево и направо? Я ради тебя универ забросила, хожу детям сопли и жопы подтираю, пашу как про´клятая! А ты только гадишь – что в комнате, что в школе, что в общении.

      – Фигасе! – Женя вскочила со стула. – Да ты просто мать-героиня! В сад тебя никто не заставлял идти работать, отец сразу сказал: денег хватит. Но ты сама кричала, что тебе нужен стаж! И английский сама себе придумала. А дом я убираю не меньше твоего, так что извини, медали не получишь!

      В сердцах Даша сорвала с себя мокрый передник и бросила его на пол.

      – Вот как, Женечка? Вот как? А ты предлагаешь мне просто тупо торчать в этой дыре и обихаживать тебя? Да я без работы с ума сойду! Ты мне через день подкидываешь какую-нибудь свинью! Убирает она. Когда отец на вахту собирался, тебе напомнить, как ты тут «убралась»? Отец ни носков, ни бритвы найти