Будьте моей бабушкой. Валерия Ошеева

медленно повернулась и рассеянным взглядом посмотрела на бабушку.

      – А, это вы… – Несколько мгновений Женя вспоминала события прошедшего дня. К утру баня остыла, стало зябко, так что Женя поглубже укуталась в драповое пальто.

      – А кто ж ещё? Давай, давай, девочка. Умойся, водичка ещё тёплая. Я тебе там бутербродик оставила. Сегодня нормально пообедаем. И колтуны твои ещё расчесать надо. Жалко, сразу в порядок не привели…

      Сложив в рюкзаки остатки припасов, Тамара Михайловна и Женя вышли из бани и вдохнули прохладный осенний воздух. Денёк, впрочем, обещал быть погожим.

      – Ну и куда мы теперь? Вы про банк вчера что-то говорили.

      Женя еле переставляла ноги: по утрам она всегда чувствовала себя разбитой. Тамара Михайловна, напротив, бодро шагала по тропинке.

      – Сейчас увидишь. Только надо будет действовать быстро, чтоб не застукали.

      – Не застукали?

      «Да эта старушка бодрит лучше всякого кофе», – подумала Женя, переходя по дощечке огромную лужу. После ночного дождя тропинку размыло ещё больше.

      – Девочка, подсоби-ка! – Тамара Михайловна ухватилась за Женин локоть. – Вот так. Спасибо, дружок. А то мне тут не перейти…

      Через десять минут Женя с Тамарой Михайловной стояли напротив трёхэтажного дома.

      – Ну и что дальше? – Женя наконец-то окончательно проснулась.

      – Пойдём ключ пошебуршим. Нинка уже на работе.

      – Какая Нинка?

      Тамара Михайловна махнула рукой и шагнула к подъезду, как вдруг сквозь открытую форточку услышала крик: «Вот мразота, всё вылакал!»

      – Ах ты лихо! – Тамара Михайловна схватила Женю за капюшон. – Скорее! Прячемся!

      Не успела Женя опомниться, как они уже лежали под балконом той самой квартиры на первом этаже, откуда доносился крик.

      – Кто это? – зашептала Женя.

      – Тсс, девочка. Помолчи. Нинка наорётся и выйдет.

      И действительно, совсем скоро из подъезда выбежала женщина с длинными чёрными волосами, забранными в два жидких хвостика – совсем как у школьницы. Она со всей силы хлопнула дверью и, чертыхнувшись, помчалась куда-то, бойко стуча каблучками полусапожек.

      – Не заметила, – вздохнула Тамара Михайловна. – Хорошо, что кустики не вырубили. Столько лет собирались. Но тут одни дармоеды живут. Всё ждут, когда кто-то за них сделает. А воз и ныне там. Подсоби-ка, девочка!

      Женя выползла из-под балкона и протянула Тамаре Михайловне руку.

      – Это ваша Нинка была?

      – Она, дьяволица. Жена сынкова.

      – Да, я вспомнила уже. Вы в квартиру хотите?

      Тамара Михайловна поправила очки и сбившийся платок.

      – Идём, а то мало ли, вдруг этой мымре приспичит вернуться. Она уже давно должна быть в своём ларьке. Не хотят работать, не хотят…

      У входа в общий подвал Тамара Михайловна нащупала в темноте запасной ключик, весь в паутине (видимо, он давно лежал на потайной полочке нетронутым). Проворно провернув ключик в замке, Тамара Михайловна первой