Чёрная книга Мельника. Сергей Валерьевич Мельников

рыбацкие сети, прибой выбрасывал водоросли, и они гнили на холодной гальке. Этот запах и был самым приятным в жизни Джесс.

      Ни отчим, ни мать, ни соседские дети, ни их родители не замечали этой вони. Они привыкли, дышали ей, и, выведи их на чистый воздух, задохнулись бы, как рыбы, выброшенные на берег, а в Джесс был изъян – она не привыкала.

      Однажды Джесс убежала. Она пробиралась между рядами рыбного рынка. Торговцы, видя чумазую оборвашку, ревниво подгребали к себе подтухающий к вечеру товар. Некоторые, напротив, улыбались. Пальцами с въевшейся навек грязью они вылавливали кусок копчёной рыбы и тянули его к Джесс, и глаза у них блестели, как у отчима в темноте её каморки. Джесс опускала глаза и ускоряла шаг.

      Недалеко от ворот с дощатой вывеской, где уже виднелся край портового пакгауза, её плечо сдавили твёрдые пальцы. Усатый полицейский в высоком шлеме склонился над Джесс.

      – Где твои родители? – строго спросил он.

      Пуговицы на синем сукне форменного сюртука ярко сверкали, и испуганная Джесс никак не могла оторваться и поднять взгляд. Тогда он взял её за подбородок. Пальцы пахли незнакомо, но приятно. Осмелев, она посмотрела ему в глаза – добрые, а совсем не грозные. У констебля было чистое лицо и аккуратно подстриженные усы. Под гладко выбритым подбородком выглядывал краешек подшитого к стойке воротничка, острого и белого, как чаячье перо. Ароматы кожи, мыла и крахмала, стиранной ткани – пьянящий запах чистоты – одурманил девичью голову, Джесс до смерти захотелось укрыться этими запахами, как одеялом и носа наружу не высовывать.

      "Вот будет хорошо, если этот человек заберёт меня к себе…" – подумала она и робко пролепетала:

      – Они умерли, сэр…

      Джесс отчаянно захотелось, чтобы эта ложь стала правдой, но она догадывалась, что просить об этом Бога нельзя.

      – Ты пойдёшь со мной. И не вздумай сбежать!

      Крепкая рука стиснула её ладошку, и Джесс послушно пошла за ним. Бежать она и не думала, а думала, как благодарна пресвятой деве Марии, что привела её к этому чистому и доброму человеку, но не успели они подойти к воротам, как сзади раздался грубый голос, от которого у Джесс подкосились колени:

      – Что натворила эта негодная девчонка?

      Она уткнулась лбом в рукав мундира и зашептала:

      – Пожалуйста, не отдавайте меня ему, он делает мне больно.

      Между рядами, расталкивая покупателей, к констеблю пробирался её отчим.

      – Назовитесь, сэр! – сказал полицейский.

      – Пат О`Бран я, со свинофермы Джэба, а это дочурка моя, Джессика. Потерялась, бедняжка. Бегаю вот по рынку, ищу её, ищу. Спасибо вам, сэр, что нашли.

      Отчим схватил Джесс за плечо и потянул к себе.

      – Девочка сказала, что её родители умерли, – возразил полицейский, не выпуская её руку.

      – Вы же знаете этих детишек, сэр. Такие фантазёры!

      – Кто-нибудь может подтвердить, что она ваша дочь?

      – Да кто угодно, сэр, кто угодно.

      Отчим зашарил глазами по толпе, выискивая