Соседи по Москве. Эллина Наумова

так расставаться и встречаться, но холодно, будто кляня себя за несдержанность. Мама успела погладить ее по волосам и сказать:

      – Я там в холодильник сложила продукты на несколько дней. Храни тебя Бог, доченька. Позвони, как доедешь.

      – Да, займись, Боже, моей девочкой, а я умываю руки, – крикнула Леона.

      Соленые капли жгли губы, и она вдруг как-то мельком, но четко поняла, откуда берется третий ручей при настоящем плаче. Из носа! Унизительней этих слез и соплей ничего не было. Преданный на своем третьем десятке ребенок ждал вызванное такси на улице и яростно не давал себе задрать разнесчастную голову и увидеть маму, бьющуюся в оконное стекло, как глупое насекомое. Или взять дрожащими руками с асфальта чинарик, попросить у какого-нибудь мужика огоньку и закурить – пусть наблюдает за самостоятельной жизнью изгнанницы.

      Усевшись в машину, она соединилась с плейером наушниками. Установила почти максимальную громкость. Бетховен встряхнул мозг за пять секунд, и вдруг наступила полнейшая тишина. В ней Леона равномерно гоняла по сознанию, как лошадей по арене, буквы неуклюжего вопроса: «Как мама смогла». Когда они уставали, замедляли бег и путали места в трех словах, девушка щелкала хлыстом обиды. И снова резво мелькало в голове: «Как мама смогла»? Казалось, даже при мысленном произнесении глагол зловеще свистел первой буквой, этим знаком бесповоротности. Дескать, уже смогла, и ничего никогда никак не исправишь. Леона завраждовала бы с «мудрецом», рискнувшим сказать, мол, пооскорбляешься всласть и начнешь оправдывать маму банальным, но действенным: «Она желала мне добра». Это – крест любящих обидчика: им легче простить его, чем потерять. Это – естество себялюбцев: они горазды внушать себе, что доктор причинил боль, когда лечил, а не когда убивал их, ни в чем неповинных. И не надо искать оттенки различий между теми и другими, потому что главное – способность любить. Неожиданно мученица подумала: «В этой симфонии тоже вопль растоптанной души, но красивый, звучный, торжественный. А у нас все то пискляво, то сипло. Мелко. Отвратительно». И лишь тогда поняла, что все это время слушала музыку и оглохла от нее. Она буквально выдрала мелодию из ушей и попросила таксиста сделать небольшой крюк. Захотелось подъехать к новому жилищу со стороны места работы.

      Леона была дипломированным социологом и трудилась в одном из центров по изучению общественного мнения. В обыденной жизни кажется, что оно всем до лампочки. А, если им интересуются, то лишь затем, чтобы сделать вопреки и назло. На самом же деле, кому только не хочется знать, каково настроение разношерстного социума, и как изменить его с выгодой для себя. Например, крупным бизнесменам, задумавшим что-то строить или открывать в районе. Они страстно желают получить о местных, которые должны возместить им затраты и обеспечить навар, любые данные. Страстность объясняется громадными размерами откатов и неимоверным количеством взяток. Не будь их, ребята были бы поспокойнее и поделовитее.