Ошеломленный. Эми Доуз

раздражения.

      – Какого черта ты там творила, Кук?

      – Веселилась, – ухмыляюсь я.

      – Напиться в стельку и врать в этой глупой игре, что делала все эти вещи, не совсем значит «веселиться».

      – Откуда ты знаешь, что я этим не занималась?

      – Кук, я с тобой почти каждую ночь тусуюсь. Думаю, я бы заметил, если бы ты дрочила в общественных местах и раздавала минеты в машинах.

      Я содрогаюсь от последнего, смутно вспоминая, что пила за это. Игнорируя свою реакцию, я расправляю плечи, словно пытаясь саму себя в чем-то убедить.

      – Ты не все знаешь обо мне, Мак. Вообще-то до нашей встречи у меня была своя жизнь.

      Как он смеет считать, что знает меня как облупленную? Мы никогда не обсуждали наши отношения! Весь прошлый год эта тема почему-то была запретной. Мак вообще не рассказывает о своей сексуальной жизни, но он наверняка с кем-нибудь спит во время своих футбольных поездок. Поэтому меня до глубины души оскорбляет его уверенность в том, что я не делала ничего из упомянутых на вечеринке вещей.

      – Несколько часов в день ты меня не видишь, тугая ты башка. Откуда ты знаешь, что я в это время не сижу на Тиндере, свайпая вправо и соглашаясь на свидания? – огрызаюсь я, мысленно ужасаясь при мысли об этих дурацких приложениях для знакомств и моем плачевном опыте с ними.

      – И что, правда сидишь на Тиндере? – Мак сверлит меня странным взглядом. У меня перед глазами все двоится, и я не могу понять, что означает выражение его лица.

      – Не твое дело! – Я указываю на дорогу. – Просто отвези меня домой. Не хочу больше быть рядом с тобой.

      Мак пронзает меня обиженным взглядом и заводит машину. Доехав до моей квартиры, он помогает мне добраться до двери. Сил возразить уже нет, тем более что тошнота снова подбирается к моему горлу.

      Не найдя ключи в своей сумке, я чувствую странное желание плакать. Словно читая мои мысли, Мак мягко отодвигает меня в сторону и открывает дверь. Несколько месяцев назад я дала ему запасные ключи, чтобы он присмотрел за Геркулесом.

      «Присмотреть», конечно, сильное слово: Геркулес и на километр к нему не подходит. Но Мак проследил за тем, чтобы у кота всегда была еда, вода и чистый лоток, так что, наверное, мне не стоит сейчас так ему грубить.

      Мак вместе со мной едет на пятый этаж. Как только он открывает дверь квартиры, я вижу рыжий хвост Геркулеса, убегающего в мою спальню.

      – Даже Геркулес на тебя обижен. – Я снимаю туфли, они громко падают на пол.

      – Он меня ненавидит, – холодно отвечает Мак. – Я уже успел забыть, какой у него окрас.

      – Он просто стесняется, – отвечаю я и иду на кухню за бутылкой воды из холодильника. – Не все любят быть в центре внимания, как ты.

      Мак идет за мной и сверлит меня обвиняющим взглядом.

      – Ты сегодня вообще не стеснялась, выставив себя полной дурой на вечеринке.

      – Хватит ворчать, я просто подыгрывала. – Воспоминания об игре начинают возвращаться, и я издаю жалобный стон, понимая, что он абсолютно прав. – И вообще, откуда ты знаешь, может, я правда всем этим занималась.

      Мак