Ошеломленный. Эми Доуз

Элли поджимает губы, и я вливаю в себя еще одну порцию алкоголя. Мак склоняет голову и пытается что-то сказать одними губами, но меня отвлекает шепот Сантино рядом с ухом.

      – Ты испачкала машину?

      У меня вырывается непривлекательный смешок, который выходит из-под контроля и превращается в полноценную истерику. Сантино, кажется, это нравится, потому что я вижу, как он смеется со мной. Ну, я хотя бы не могу разговаривать, когда смеюсь. Пьяной Фрее нельзя открывать рот. Это кончится очень-очень плохо.

      Мак все еще сверлит меня взглядом. Нахмурившись, я переключаюсь на свой коктейль. Если я пересекусь с ним взглядом, Мак меня раскусит.

      – Я никогда не занималась сексом в общественном туалете.

      Черт возьми, звучит весело! Я пью.

      – Я никогда не давал в рот за рулем.

      Без понятия, что это значит. В рот? За рулем? Этим занимаются в машине? Причем тут вообще рот?

      Внезапно Сантино кладет руку на спинку моего стула, и меня обволакивает запах его дешевого одеколона.

      – У меня никогда не было тройничка, – говорит кто-то.

      Эту фразу я хорошенько обдумываю. Очевидно, что я пью уже не за то, что делала, а за то, что хотела бы попробовать. С такой точки зрения мои ответы выглядят честнее. Может, мне бы и понравился тройничок! Я хотя бы понимаю, что это. Я делаю глоток.

      – У меня никогда не было анала.

      К черту! Это я знаю. Еще глоток.

      – Я никогда не пробовал позу 69.

      Ура, снова пить!

      – Я никогда не спала со своим начальником.

      Пью.

      – Я никогда не дрочил в общественном месте.

      Пью, пью, пью.

      Я потеряла счет количеству стаканов. Кто-то продолжает подсовывать мне добавку, и очередная порция коктейля надежно зажата в моей руке. Внезапно кусок льда падает мне прямо в декольте. Я пытаюсь его поймать, но слишком поздно: он навеки потерян.

      Сантино осматривает мою грудь, оценивая ущерб. Лед в меня бросил Мак, который почему-то выглядит сейчас очень злым. Что ему не нравится? Он показывает на меня, затем на дверь. Предлагает уйти? Прямо сейчас?

      Откуда-то издалека я слышу еще один голос:

      – Я никогда не делал Грязного Санчеса[8].

      Все присутствующие издают стон, переходящий в вой. Не знаю почему, но я поднимаю вверх кулак и снова пью. Раздается еще больше аплодисментов, и Сантино придвигается настолько близко, что уже почти сидит у меня на коленях.

      Кто бы мог подумать, что обширный сексуальный опыт принесет мне столько популярности? Жаль, что раньше я не занималась сексом. И аналом, и Грязным Санчесом, что бы это ни значило. На полпути ко рту большая, сильная ладонь забирает из моей руки стакан и крепко хватает меня за запястье. Я поднимаю голову и вижу огромного Мака, хмуро смотрящего на меня сверху вниз. Никогда не видела его по-настоящему расстроенным. Мак рывком поднимает меня со стула и выплевывает:

      – Мы уходим.

      – Но мне весело! – пытаюсь отшутиться я.

      – Кук, это не обсуждается.

      «По

8

Что это такое, мы узнаем чуть позже вместе с Фреей.